Соавторство

Парень кивнул, затем перед ней появилась коробка, запечатанная скотчем. Сотрудник подумал немного, потом вскрыл коробку ножом. Снова задумался. Посмотрел на Теа.

– Проверьте целостность товаров, – промямлил стажёр, предварительно сверившись с бумажкой. Думал, она не заметит.

Теа проверила. Целостность была. Если не у её жизни, то хотя бы у товаров.

– Прекрасно, – обрадовался парень. – Распишитесь здесь.

«Прекраснее не бывает», – подумала Теа и расписалась. Забрала заказ и поплелась в продуктовый «Гурмэ». Только потому, что он был рядом. Идти куда-то ещё не хотелось.

Побросав в тележку лимонов, мёда, каких-то шипучих витаминов, бутылку воды, бутылку вина, влажные салфетки, замороженные котлеты, лазанью для приготовления в микроволновой печи и пакетик конфет, Теа устало побрела на кассу. Перерыв между приёмом леденцов от боли в горле якобы должен был составлять два часа, но ждать она не могла. Положив на язык целых две круглые таблетки, она поняла, что это тоже не поможет. Никогда не помогало, но она продолжала упорно их покупать и принимать. Боль стихала минут на десять, затем возвращалась. Ничего, дома она с этим разберётся.

К тому времени, как все товары были пробиты и оплачены, Теа уже пожалела, что вообще вышла на улицу. Температура совершенно точно поднялась. К тому же у неё не хватило денег, и конфеты пришлось оставить. По-хорошему, оставить надо было вино, но на такую дерзость она не решилась. С видом умирающей Теа складывала продукты в бело-оранжевый пакет и старалась поменьше глотать. Ещё чуть-чуть, и она будет заваривать лимонный чай с мёдом, а потом добавит к этому витаминов. И ей сразу станет лучше.

Теа взяла пакет в руку и направилась к выходу из магазина. У самых дверей ручка у пакета оборвалась, и только чудом Теа успела подхватить его снизу, не давая продуктам посыпаться на пол. Какой-то мужчина, стоявший на выходе из продуктового, внимательно посмотрел на неё, и Теа стало не по себе. Лучше бы она осталась дома. Чёртова простуда. Чёртов заказ. Чёртов магазин. Чёртов пакет. И чёртов маньяк, таращившийся на неё. Хотя насчёт маньяков Теа всегда ошибалась – она и сама привыкла, что видит их в каждом мало-мальски подозрительном мужчине.

Теа постояла на остановке, поджидая свой троллейбус. Через семь минут подошла тройка, почему-то оказавшаяся не такой тёплой, как та, на которой Теа приехала. Теперь ей, в довершение ко всему, предстояло ехать в холодной жестяной коробке. Разумеется, это поспособствует её скорейшему выздоровлению. Выезжая на бульвар и смотря в окно на задней площадке, Теа увидела, что на троллейбусную остановку подошла ещё одна тройка, и в груди у неё что-то неприятно ёкнуло, когда она заметила, что в следующий троллейбус входит мужчина, стоявший на выходе из «Гурмэ». Хотя почему нет? Здесь ходит-то всего два троллейбуса. Некоторым подходят оба. Ничего такого в этом нет, и хватит выдумать, рассердилась на себя Теа. Отвернулась и стала смотреть в салон, проклиная этот день и свою простуду. Но неприятное чувство почему-то не исчезло.

Вскоре мимо снова проплыл Монумент, который вечно фотографируют туристы, хотя лично Теа ничего такого архитектурно примечательного в нём не видела. Крест и крест. Только что высокий.

* * *

«Тише, тише», – услышала Теа примерно получасом позже, и это значило только одно: ей надо делать совершенно противоположное, чтобы выжить.

И ведь она, выйдя на своей «Тихасэ», несколько раз оборачивалась по пути домой, уверенная, что за ней следует тот маньяк, пялившийся на неё у магазина и севший в следующий за ней троллейбус. И каждый раз испытывала разочарование, никого не увидев. Не то чтобы ей хотелось, чтобы её кто-то преследовал, но каждый раз убеждаться в своей паранойе было немного неприятно. Теа шла, держа подмышкой коробку с заказом и в руке – завязанный узлом пакет. Было неудобно, но покупать там, на месте, новый взамен почти сразу же порвавшегося или, тем более, вступать в её состоянии в какие-то препирательства с кассиром ей не хотелось, поэтому она сжимала полиэтиленовый узел замёрзшей ладонью, радуясь, что хотя бы не оторвалось дно – тогда обойтись малыми потерями не удалось бы. Дверь в подъезд не магнитилась уже несколько дней, ошалев от внезапного мороза, так что спокойно открывалась движением руки на себя. Добравшись до квартиры, Теа поставила пакет и коробку на пол, чтобы выудить из недр куртки ключ и открыть дверь. Ледяные пальцы натыкались на монетки, фантики от конфет, старую жвачку, но только не на ключ. Обнаружился он лишь в самом последнем кармане, который Теа решила проверить, уже паникуя. Вздох облегчения вырвался из её лёгких, и она закашлялась. Кашель больно резанул по истерзанному горлу, мечтающему о тёплом чае с мёдом и лимоном, и Теа резко повернула ключ в замочной скважине. Хотя ей казалось, что прошла чуть ли не вечность, она не так долго стояла, обыскивая карманы и сгорбившись, представляя дальнейшее, если ключ так и не найдётся; если уж на то пошло, времени, потраченного на поиски, ни на что серьёзное никому бы не хватило.