Собачье сердце

На утро огненные столбы сменились одними дымами и было их теперь не два, а уже девять. На следующую ночь косматое пламя пожарищ свирепствовало уже в шестнадцати местах. Газеты Парижа и Лондона, Рима и

Нью-Йорка, Берлина и других городов пестрели в эти дни крупными, кричащими заголовками:

– Что же происходит на Багровом Острове?

И тогда весь мир был ошеломлен зловещей телеграммой, поступившей, наконец, от известного своей оперативностью спецкора «Нью-Йорк Таймс»:

«Уже шестой день горят вигвамы мавров точка

Огромные полчища эфиопов… (неразборчиво) Пройдоха

Коку-Коки сдел… (далее неразборчиво)».

А днем позже мир был потрясен новой сенсационной телеграммой, которая поступила уже не с острова, а из одного из европейских портов:

«Эфиопы устроили грандиозный мятеж точка остров в огне точка вспыхнула эпидемия чумы точка горы трупов точка пятьсот авансу точка корреспондент».

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ОСТРОВ В ОГНЕ

6. Таинственное каноэ

Прошло еще несколько дней. Когда вдруг – рассвет едва начал брезжить – часовые на европейском побережье заметили в предутренней мгле какое-то подозрительное движение и подали тревожный сигнал:

– Неизвестные корабли на горизонте!

Лорд Гленарван вооружился подзорной трубой и, выйдя вместе со всеми на берег, долго всматривался в приближавшиеся черные точки.

– Не могу понять, – промолвил наконец джентльмен, –

но все это выглядит так, словно это каноэ дикарей.

– Гром и молния, – воскликнул Мишель Ардан, опуская свой бинокль, – ставлю вашингтонский доллар против измочаленного и рваного рубля выпуска 1923 года, что это мавры!

– Да, это так, – подтвердил профессор Паганель.

Когда каноэ подошли к берегу, оказалось, что Ардан и

Паганель были правы.

– Что все это значит? – вопросил вылезавших на берег мореходов благородный лорд, впервые в своей жизни испытывая крайнее удивление.

Вместо ответа неожиданные пришельцы разразились рыданиями. У них был настолько несчастный вид, что на них было жалко смотреть. Лишь после того, как мавры несколько пришли в себя и чуть-чуть отдышались, они оказались в состоянии рассказывать.

Из обрывочных, бессвязных слов этого жуткого рассказа вставала ужасная картина событий на багровом острове. Полчища эфиопов… Проклятые подстрекатели разагитировали этих болванов и натравили их… Наглые требования: всех мавров – к черту!.. Снаряженная Рики-Тики-Тави карательная экспедиция разбита в пух…

Пройдоха Коку-Коки сбежал первым на своем персональном каноэ… Остатки карательной экспедиции во главе с

Рики-Тики-Тави, спасая собственную жизнь, вынуждены были погрузиться на эти утлые суденышки, пересекли океан и прибыли к своему старому знакомому – лорду, чтобы просить убежища.

– Сто сорок чертей и одна ведьма! – разразился хохотом

Ардан. – Они хотят спрятаться в Европе. Скорее – о?

– А кто будет содержать и кормить всю эту братию? –

ужаснулся Гленарван. – Нет, вы должны вернуться на свой остров.

– Ваше сиятельство, да ведь мы теперь даже носа туда сунуть не можем, – жалобно заныли мавры, – эфиопы всех нас поубивают. Да и крова мы лишились: наши вигвамы обращены в дым и пепел. Вот если бы послать на остров ваши вооруженные силы, чтобы расправиться с этой дрянью…

– Благодарю вас за предложение, – возразил им лорд с изысканной иронией, – нашли дураков. – Он достал из портфеля и показал маврам газету с телеграммой корреспондента. – У вас там во всю свирепствует эпидемия, а любой из моих матросов стоит больше, чем весь ваш паршивый остров.

– Ой, как верно вы изволили выразиться, ваше превосходительство, – угодливо залебезили перед Гленарваном новоиспеченные иммигранты. – Известное дело, все мы и дерьма никакого не стоим. А что касается чумы, то мистер корреспондент описал все точно, как есть. Эпидемия разрастается и голод тоже…

– Так, так, – промолвил лорд после некоторого размышления. – Ну, что ж… Ладно. Будем посмотреть… – и он скомандовал беглецам:

– А ну, марш всем в карантин!

7. Иммигрантские страдания или гостеприимство

по-джентльменски

Никаким пером не описать тех неисчислимых мучений, что пережили горемычные мавры, будучи гостями благородного лорда. Уж чего только они не натерпелись! В

иммиграционном карантине их, первым делом, промыли с головы до пят в крепком растворе карболки. До последних дней своей жизни никто из них не мог забыть эту едучую карболовую ванну! Затем всех их загнали в какую-то ограду, напоминающую загон для ослов, где бедняги и жили томительно долгое время. Карантинным властям было заботливо предписано установить несчастным беженцам продовольственное довольствие с таким расчетом, чтобы они не могли умереть с голоду. Но поскольку определить точную норму по такой методике было невозможно (тем более, что у каждого карантинного работника были свои родные и знакомые), то стоит ли удивляться, что за время пребывания в карантине добрая четверть мавров отдала богу свои души.

Когда, наконец, сочли, что иммигрантов уже в достаточной мере помариновали в карантинном загоне, лорд

Гленарван столь же заботливо занялся их трудоустройством.