Собачье танго

Барни-Гуся, чья наглая морда собственно и имелась в виду, правильно оценив мой тон как недоброжелательный, тявкнул что-то в свою защиту, но папуля, жестоко скомпрометированный как кормилец семьи, принял мою сторону:

– Да, Гусар, сутки в карцере тебе обеспечены!

– Надеюсь, собачий карцер у нас будет не в санузле, – высказалась, без спешки следуя в означенное место, бабуля. – Потому что мне возраст и здоровье не позволяют подолгу обходиться без посещения этого помещения…

– Отличная рифма, ба, спасибо. – Я оценила и мысленно сохранила «про запас» это ее складное «посещение – помещение»: авось и пригодится для какого-нибудь рекламного стишка. – Все, граждане и буржуазия, пока, я побежала!

Прожорливая буржуазия прощально тявкнула, а граждане ничего мне не ответили, потому как сошлися и заспорили, куда девать собаченьку, сожравшую бессовестно наш завтрак в семь утра. В сортире запереть ее иль выдворить на лоджию, где кактусом подавится прожорливый гав-гав? А может быть, достаточно беседы разъяснительной, собачка ведь смышленая и быстро все поймет…

Ой, что-то понесло меня – да некрасовским стихом, а ведь отечественная классика натощак – это прямой путь к гастриту!

Секунду помедлив за дверью отчего дома, я приняла решение и побежала не вниз, а вверх: у Кулебякина в холодильнике была колбаса, я видела ее там, когда вставала ночью попить холодной водички после жарких утех. И пес у Дениса воспитанный, он хозяйскую колбасу без спросу не ест, так что мне наверняка дадут кружочек «Докторской» – сойдет за завтрак. Вообще говоря, и колбаска и сырок имелись и у нас дома, в отчем, так сказать, холодильнике, но в присутствии папули домочадцам непозволительно было «кусочничать».

– Дениска, дай колбаски мне! – ворвавшись к милому, который тоже уже готовился уходить на работу, потребовала я. – У нас беда нежданная: собака некультурная наш завтрак сожрала!

Милый поглядел на меня опасливо. Понятное дело, не ждал с ранним визитом чтеца-декламатора.

– Не обращай внимания, один кусочек «Докторской» – и снова буду в норме я, а хлеб и масло есть? – Я удачно совместила в одном четверостишии заверение и вопрос, но благодарная публика притормаживала, так что бутерброд я себе соорудила сама. – Спасибо, до свидания, бегу, нельзя опаздывать…

С бутербродом в руке я вымелась из квартиры и уже на лестнице услышала задумчивое кулебякинское:

– Кому живется весело, вольготно на Руси?

Судя по тону, Кулебякин хотел сказать, что не ему. Подумаешь, нежный какой!

А вот мне полегчало. Хлебушек с маслом и колбасой – это, конечно, не изысканный завтрак, зато вкусный, сытный и удобный в употреблении.

Я расправилась с бутербродом на бегу и, отряхнув крошки, с ходу запрыгнула в троллейбус.

В офисе меня нетерпеливо дожидалась Машенька. Сидела за своим столом, как в засаде, буравя пристальным взглядом дверь – когда я распахнула ее, испытала такое чувство, будто напоролась грудью на двустволку!

– Что? – Я все же не попятилась, нашла в себе мужество шагнуть в кабинет.

– Ты забыла, что нам срочно нужно ехать в Сенси-парк?

– Прямо сейчас?

Бутерброд был хорош, но я твердо рассчитывала на офисный кофе с печеньками.

– Немедленно! – Ожесточенно подмигивая мне двумя глазами сразу, Машенька вылетела из-за стола, мгновенно запряглась в свой рюкзачок и потащила меня прочь из офиса.

На лестнице мы удачно разминулись с Броничем, который вовремя прижался к стене, втянул живот и восхищенно молвил:

– Какое рвеньице! Похвально!

Я не успела даже поздороваться – мы пронеслись мимо шефа, как торнадо, а он вдогонку нам крикнул еще, перегнувшись через перила:

– Машенька, умничка!

– И почему это ты умничка, а не я? – обиженно спросила я уже во дворе, когда Машенька заталкивала меня в свой «Мини-купер».

– Потому что это меня посетила гениальная идея! – Устроившись на водительском месте, стажерка-напарница относительно успокоилась.

– С утра пораньше ехать в Сенси-парк – это, по-твоему, гениальная идея?

– Да какой Сенси-парк? Забудь ты про него! – Машенька завозилась в кресле, отцепила застегнутый было ремень, полезла в карман тесных брючек. – Вчера вечером, вернувшись домой, я как следует рассмотрела вот это…

«Этим» был обрывок ткани, найденный нами у озера. Машенька заботливо упаковала его в целлофан и унесла с собой – мы без споров решили, что всю скоропортящуюся и сильно септическую доказательную базу будем хранить у нее.

– Видишь вот это бурое пятнышко? – Машенька указала пальчиком. – Как думаешь, что это?

– Мало ли что…

– А я думаю, что это кровь! – Красавица сделала большие глаза.

– Не исключено. – Я не стала спорить. – И что?

– А то, что еще есть кастет, и на нем тоже кровь! Если она одна и та же, в смысле, если это кровь одного и того же человека, то у нас есть доказательство, что пропавшее тело в простыне действительно надо искать в озере! С этим, наверное, можно уже идти в полицию!

– Ну, не знаю, не знаю, – засомневалась я.

Я частенько имела дело с нашей полицией и не склонна ее идеализировать.

– А как мы определим, одна ли это кровь?