Собачьи истории

— Но, черт бы!.. — Он ткнул в меня пальцем, однако тут же осекся и перекрутил губы в улыбку. — Послушайте, мистер Хэрриот, в подобных вопросах не следует быть слишком уж большим формалистом. Я не сомневаюсь, что вы свое дело знаете, но ведь ошибиться вы можете? — Он красноречиво взмахнул сигарой. — В конце-то концов от ошибок никто не застрахован. Так, может, вы пересмотрите свое заключение? — Он растянул улыбку почти до ушей.

— Нет. Извините, мистер Кокер, но об этом не может быть и речи.

Наступила долгая пауза.

— Это ваше последнее слово?

— Да.

Улыбка исчезла, и он смерил меня грозным взглядом.

— Послушайте, — сказал он, — вы сорвали забег, а это серьезное дело. И повторений я не потерплю, поняли? — Он яростно растер кончик сигары в пепельнице и выпятил нижнюю челюсть. — А потому, надеюсь, ничего такого не повторится!

— Я тоже надеюсь, мистер Кокер, — сказал я, выходя.

Когда я в следующий раз направился на площадку, путь мне показался очень долгим. Уже совсем стемнело, и вокруг гудела невидимая толпа, кричали букмекеры, а Джордж Формби и его укелеле неистовствовали вовсю. «А ветер режет, как нож!» — взревел Джордж.

Теперь это был номер второй. Я ощутил напряжение в воздухе, когда нагнулся над ним, а живот оказался таким же тугим.

— Этот снимается, — сказал я, и, если не считать нескольких злобных взглядов, никто не заспорил.

Говорят, дурные вести летят быстрее ветра, и не успел я зашагать обратно, как Джорджа вырубили, и громкоговорители попросили меня зайти к управляющему.

Мистер Кокер уже не сидел за столом, а возбужденно расхаживал по комнате и, когда увидел меня, еще раз промерил ее во всю длину, прежде чем остановиться. Его лицо дышало злобой, и он явно решил, что миндальничать со мной нечего.

— Чего вы, тра-та-та, хотите? — рявкнул он. — Сорвать бега?

— Нет, — ответил я. — Я просто снял с забега еще одну собаку, которая не может в нем участвовать. Это моя работа. И здесь я именно для этого.

Он побагровел.

— А по-моему, вы понятия не имеете, для чего вы здесь! Мистер Брэннан уезжает отдыхать и бросает нас на произвол таких вот зеленых всезнаек! Командует тут, портит людям удовольствие! Погодите, вот я ему расскажу!

— Мистер Брэннан сделал бы то же самое. Как и любой ветеринар.

— Чушь! Хватит заливать — у вас еще молоко на губах не обсохло. — Он медленно пошел на меня. — Вот что: с меня достаточно! Так запомните! Чтоб больше это не повторялось! Хватит!

Когда я пошел осматривать собак перед очередным забегом, сердце у меня бешено колотилось. Пока я производил осмотр, владельцы и служители глядели на меня как завороженные, точно я был ярмарочной диковинкой. Но ни единого тугого живота я не нащупал, пульс у меня замедлился, и я с облегчением уже собрался уйти, как вдруг заметил, что номер первый выглядит как-то не так. Я снова нагнулся над ним, стараясь понять, что в нем привлекло мое внимание. И тут я понял: он был какой-то сонный — голова вяло наклонена, ощущение большой апатии.

Я приподнял морду и заглянул в глаза. Расширенные зрачки, легкое подергивание глазного яблока — вне всяких сомнений, его чем-то одурманили. Когда я выпрямился, все вокруг замерли. Я посмотрел сквозь сетку на ярко освещенный зеленый овал, чувствуя, как ночной воздух холодит мне щеки. Джордж все еще буйствовал в громкоговорителях: «Ах, мистер Ву, я не могуу!» — пропел он.

Ну, во всяком случае, я-то мог! И похлопав пса по спине, сказал:

— Этот снимается.

Я не стал дожидаться и услышал, что меня приглашает управляющий, когда уже поднимался к нему.

Открывая дверь, я почувствовал, что мистер Кокер тут же накинется на меня с кулаками, но, к моему изумлению, он сидел за своим столом, закрыв лицо ладонями. Я довольно долго постоял перед ним на ковре, прежде чем он повернул ко мне искаженное лицо.

— Это правда? — прошептал он безнадежно. — Вы опять?..

Я кивнул.

— Боюсь, что да.

Губы его задергались, но он ничего не сказал. И только вперил в меня недоумевающий взгляд, а потом опять спрятал лицо в ладонях.

Я немного подождал, но он не шевельнулся. Сообразив, что аудиенция окончена, я покинул кабинет.

К участникам следующего забега я никаких претензий предъявить не мог, а уйдя с площадки, ощутил неимоверное душевное успокоение. И растерялся, когда громкоговорители вдруг вновь потребовали моего присутствия — правда, на этот раз на площадке. Может быть, собака покалечилась? Ну, во всяком случае, будет приятно заняться своим прямым делом.

Однако собак там не оказалось, только двое мужчин поддерживали толстого приятеля.

— Что случилось? — спросил я.

— Да вот Амброз сверзился с трибуны и ободрал колено.

— Так я же ветеринар, а не врач! — сказал я с недоумением.

— Врачей тут нету, — буркнул тот. — Вот мы и подумали, что вы его подштопаете!

А, ладно! Ну и вечерок выдался.

— Положите его на скамью, — распорядился я.

Я закатал штанину и обнажил довольно противное жирное колено. Едва я прикоснулся к небольшой ссадине на коленной чашечке, Амброз испустил глухой стон.

— Пустяки! — сказал я. — Ободрали кожу, и все.

Амброз поглядел на меня с ужасом: