Собачьи валенки

Семенихин Геннадий Собачьи валенки

Геннадий Александрович Семенихин

"Собачьи валенки"

Фронтовая быль

М. А. Шолохову

Пожалуй, я нисколько не солгу, если скажу, что в го время не было у нас более светлой минуты, чем та, когда безусый солдат полевой почты вручал очередной номер "Правды" с новым отрывком из шолоховского романа "Они сражались за Родину".

В ту тревожную, озаренную всполохами войны весну л!ы жили в кубанской станице, в горнице небольшою домика с осевшей, словно нахлобучепной на облупившиеся степы камышовой крышей. Нас было четверо парНРЙ, гордившихся тем, что общий наш возраст перевалил уже за восемьдесят пять лет. Ежедневно с зарей мы уходили на аэродром, ежедневно летали на боевые задания. А по вечерам, когда над разбухшей от весенней грязи станцией смолкал надтреснутый гул ИЛов и аэродром замирал, кто-нибудь зажигал изрядно коптившую "летучую мышь" и молча придвигал командиру звена Вячеславу Бестужеву газету. Слава был у нас признанным чтецом, ещё до войны брал призы на смотрах художественной самодеятельности. Он отбрасывал назад густые светлые волосы и начинал читать.

В тот день я задержался на аэродроме и вошел в горницу, когда чтение подходило к концу. Выразительный Славкин голос наполнял наше жилище. Он как раз читал монолог одного из героев, Звягинцева, о том, как паши летчики не успели вступить в бой с вражескими бомбардировщиками.

- "Опять опоздали! Когда нас немцы бомбили и висели над нашим порядком, как привязанные, - вы небось кофей пили да собачьи валенки свои натягивали, - раскатывался его голос, передавая сочную шолоховскую речь, а теперь, после шапочного разбора, пошли в пустой след порхать, государственное горючее зря жечь..."

В горнице раздался дружный смех. Даже хозяйку измученная войной, потускневшая в разлуке с мужем женщина, которую мы именовали "мамашей", совсем не беря в расчет, что ей только пошел тридцать седьмой, и та смеялась в соседней комнате за перегородкой. По Славка вдруг отложил газету и хватил себя ладонью по затылку.

- Позвольте! - растерянно воскликнул он. - Это же прямое попадание! Что же теперь произойдет в войсках доблестного Военно-Воздушного Флота? Вы не знаете, да? Так я вам нарисую. Завтра нам, летчикам, проходу давать не будут этими самыми "собачьими валенками".

И как в воду глядел наш друг. Утром, едва лишь мы стали собираться на завтрак, хозяйка первая из своей комнатки произнесла эти слова:

- Сыночки, Христом-богом прошу, оставляйте свою обувку в сенцах. Уж больно тяжелый дух идет от ваших "собачьих валенок".

- Ладно, мамаша, - мрачно ответил один из пас.

А когда мы, все четверо, подходили к столовой, водитель штабной полуторки конопатый ефрейтор Беклемишев сказал своему дружку вполголоса, по так, что мы услышали:

- Эй, Сенька, гляди-ка. Наши "собачьи валенки"

уже кофей пить идут. Выходит, скоро и моторы загудят на летном поле.

Но это были только "цветочки". "Ягодки" обозначились чуть позднее. В столовой я без особого зла ругнул официантку Сонечку за то, что она задержалась с завтраком. Миловидная Сонечка, сдвинув подбритые бровки, бросила взгляд на мои новые шикарные унты с чуть вывернутой наружу рыже-белой изнанкой и прыснула со смеху:

- Товарищ лейтенант, а товарищ лейтенант! - невинным голоском обратилась она. - А вы свои "собачьи валенки" по утрам не расчесываете? А то я вам на этот случай свою старую гребенку с выломанными зубцами подарю.

Рядом с нами размещался пункт связи, и молодые девчата в кокетливо пошитых яловых, а то и хромовых сапожках, с утра и до вечера оглашали улицу звонкими голосами и смехом, деловито обсуждая подробности своих состоявшихся и несостоявшихся свиданий. К ним наведывались степенные зенитчики из дивизиона, охранявшего наш аэродром. Но в этот вечер мы натянули им нос и после ужина первыми устремились к "девичьему питомнику", как окрестили наши полковые остряки общежитие связисток. И вдруг услышали вослед мрачные восклицания потерпевших поражение зенитчиков:

- Ребята, поворачивай назад, нас "собачьи валенки" обогнали.

- Да тише ты! - возразил другой голос предостерегающе. - Летчики народ самолюбивый. Еще вздуют!

- Куда там! - издевательски заметил первый голос. - Нешто они догонят нас в своих "собачьих валенках".

У Славы Бестужева был воздушный стрелок Никита Марлинский, здоровый рыжий парень, и мы окрестили этот экипаж "Бестужев - Марлинский", вспомнив в свое время нашумевшего модного беллетриста. Однажды, когда Слава дежурил на КП, Марлипский разбудил нас за добрый час до подъема и торжественно объявил:

- Презренные сони! Моему командиру сегодня стукнул двадцать один год. Так неужто мы чего-нибудь не соорудим?