Собачья работа

— Здесь погиб мой напарник. Мой ученик. Я должен отвезти его тело в Гнездо и предстать перед Черными,[13] дабы ответить за то, что не уберег молодого Тювика.

— Но вы невиновны в его гибели, — запротестовал Витолд. — У вас столько свидетелей… Это была случайность!

— Случайность, которую я не мог предусмотреть, — покачал головой Коршун. — Случайность, которая стоила жизни молодому человеку, полному сил и надежд. Случайность, которая лишила стаю «ястребов» одного из самых перспективных ее членов. Я как наставник был обязан оберегать ученика — и не сберег. И должен понести наказание. Прощайте!

Он сделал шаг назад.

— Но позвольте, — воскликнул милсдарь Генрих, — вы не можете просто так уехать! У вас есть задание, которые вы обязались выполнить!

— Избавить окрестности от волкопсов? — Коршун в упор взглянул на старого ветерана. — Мы истребили около десятка зверей, остальные в ближайшее время не будут представлять опасности. Ликвидировать оборотня? Одного мы… то есть вы, — последовал кивок в мою сторону, — уже убрали. Уничтожить нечисть в окрестностях? Мы провели предварительную разведку и выяснили, что ее общее количество не настолько велико, чтобы организовывать полноценную облаву, и дешевле ограничиться точечными ударами. Все данные будут предоставлены Черным. Если вы того желаете, копию документов могу отдать и вам — для оценки ситуации, хотя перед мирской властью мы не обязаны отчитываться.

— Но…

— Если же вы считаете, что угроза, исходящая от оборотня, еще существует, тогда стоит признать, что тот человек просто играл его роль, случайно или намеренно отвлекая внимание от настоящего зверя.

Мне показалось, или Тодор Хаш при этих словах напрягся и как бы случайно пихнул локтем пана Матиуша?

— Идите, — процедил он. — Уезжайте, когда хотите, хоть сию секунду! Убирайтесь вон!

— Если же вы считаете, что предварительное дело все-таки должно быть доведено до конца, — как ни в чем не бывало продолжил Коршун, — то можете передать данные об окрестной нечисти «орлам». Они проведут вам зачистку местности в порядке общей очереди, но совершенно бесплатно. — С этими словами он, не дожидаясь каких-либо слов, вынул из-за пояса свернутый в трубочку пергамент и протянул Генриху Хашу.

Тот послушно взял его.

— А задаток разрешите оставить себе, — предвосхитил остальные вопросы рыцарь. — На эти деньги мы сможем организовать для молодого Тювика достойные похороны.

С этими словами «ястреб» повернулся и пошел прочь.

— Прошу меня извинить, ваша милость, — я склонилась к княжескому уху, — разрешите выйти?

— Да-да, конечно, — кивнул Витолд. — И, если можно, передайте ему мои… ну… соболезнования. Попробуйте пригласить… не знаю… Пусть задержится, если можно!

— Вы не слышали, что он сказал? — холодно промолвил пан Матиуш. — Ему честь не позволяет тут оставаться!

Слово «честь» этот дальний родич князя выговорил с презрением. Многие при княжеском дворе не одобряли обращения к «ястребам». Дескать, они почти вне закона, дерут за свои услуги втридорога, а после войны казна и так никак не наполнится. То, что истребителей нечисти пригласил не сам князь лично, а Генрих Хаш как бы от его лица, нимало не меняло отношения окружающих.

Подкрепляя свои слова действием, Витолд снял с пальца кольцо. Зажав княжеское подношение в кулаке, я поспешила догнать Коршуна. Его высокая худощавая фигура маячила уже где-то внизу главной лестницы:

— Подождите!

Он остановился на ступеньке, терпеливо ожидая, пока я подковыляю.

— Вас послал князь?

— Да, то есть… Мне самой хотелось сказать вам спасибо. За оберег и меч.

— Не за что. Оберег, как выяснилось, не сработал. А меч… за это благодарите его милость. Витолд Пустополь позаботился. Что-то еще? Что в кулаке?

— Вот, — я протянула перстень. — Это вам за…

— За что? За смерть человека? Равноценная замена, ничего не скажешь!

Я почувствовала себя глупо. Дура! Сама же два года назад, только-только встав на ноги, вернее, на ногу и протез — получила в ратуше несколько злотых, разовую подачку-пособие от государства инвалиду. Выписанную от имени князя Витолда, между прочим!

— Простите, — пробормотала я, но Коршуна уже прорвало: