Собачья служба. Истории израильского военного кинолога

Уже через полминуты я начал потеть. Все мои сослуживцы сочувственно наблюдали за экзекуцией. Последовал новый приказ Лютана: «А вы чего стоите? Всем отжиматься, пока он не пройдет эту дистанцию». Все тут же приняли положение лежа и стали отжиматься, сопя и кряхтя.

Едва я закончил обходить машину, Лютан приказал: «У вас есть две минуты, чтобы обежать вокруг лагеря». И мы бросились бежать. Все уже понимали, что все это неспроста, а в наказание за какую-то провинность. Но за какую? Все терялись в догадках.

Когда мы обежали базу, судорожно глотая воздух, офицер сказал: «Неплохо». И добавил, что если кто-то считает, что он лучший боец, чем девушки, то глубоко ошибается, ибо многие из девушек, которые служат у нас на базе, сделали бы это намного лучше нас. Все стало ясно. Нас наказали за спор в палатке. И тут откуда ни возьмись перед нами появилась Банановая Клубника. Так вот откуда ноги растут! Это она услышала наш спор и рассказала о нем Лютану.

— Я слышала ваш разговор, — холодно произнесла она в полной тишине. — И хочу сказать только одно. Не вам решать, как я стану защищать свою страну. Не вам решать, носить мне оружие или не носить. У вас никогда не было и не будет такого права.

Тяжело дыша, в мокрой от пота униформе мы стояли перед ней, и нам было стыдно, ведь она была абсолютно права. После того как нам разрешили вернуться в свои кровати, я подошел к Банановой Клубнике и искренне извинился. Сказал, что это для меня стало действительно важным уроком. В ответ она улыбнулась и ответила, что очень рада слышать такие слова.

Этот случай я запомнил на всю жизнь. Изначально к феминизму каждый из нас относится по-разному, в зависимости от образования, мировоззрения, традиций. Но следует понять простую истину: никто не вправе решать за женщину, что она должна делать, а что нет. Это должен быть только ее личный выбор и ничей другой. Остановитесь на секунду и задумайтесь. Давал ли вам кто право решать за других, как им жить?

Окончание спецподготовки

Вот и настал момент, о котором мы мечтали все девять месяцев спецподготовки, — день ее окончания! Позади курс молодого бойца, где из нас, вчерашних школьников, лепили нечто вроде заготовки для бойца Окец. Это как кусок глины, который постепенно принимает форму кувшина. Уже угадывается горлышко, дно, но еще нет четких очертаний и деталей — ручки, носика. Заготовка, одним словом. Потом были еще три месяца подготовки, где заготовка все больше приобретала нужную форму.

И вот мы вышли на новый рубеж: через шесть месяцев каждый из нас станет кинологом, на груди засверкают значки нашего подразделения! Но пока это все впереди. А сегодня последний день спецподготовки.

Это был четверг. Праздничный четверг. Многие трудности позади, а новые еще только маячат на горизонте. Значит, нас ожидает несколько беззаботно-радостных дней, до самого воскресенья после шаббата, щедро приправленных острым соусом ожидания новой жизни. В тот день у нас намечалось два волнующих события. Вначале — швират дистанс — дословно с иврита «поломать дистанцию». Очень интересный ритуал, который есть, наверное, только в израильской армии. Все происходит в нашей общей большой палатке. В нее зайдем мы, наш офицер Лютан и два наших сержанта — Одед и Эйтан. Зайдут командирами, а выйдут уже нашими друзьями — дистанция между нами будет до минимума сокращена, и мы даже сможем на законном основании называть их по имени.