Собачья жизнь

Я ей никогда не прощу этой никому не нужной смерти. Чистенькой и без проблем. Чтоб тебе когда-нибудь такой же укольчик сделали! Чистенько. И без проблем.

И даже никогда потом нашу собаку и не вспомнила.

Она когда-нибудь за это ответит. Не на этом свете, так на том. Лично я проголосую. И мне наплевать, что я – плохая мать. Зато я не такая, как ты, хозяйка.

Любовь

Любовь – такая штука, на которую все ссылаются, но которую, по-моему, никто не видел. Сколько лет мне, все мое детство, твердили о «любви». В основном в смысле моей мамы. При этом те, кто меня действительно любил – бабушка или тетя Саша – об этом говорить вообще-то стеснялись, больше что-то там упоминали о долге, о том, что семья есть семья, что существуют в жизни обязательства…

Могу сказать, что в первый раз в жизни я почувствовала себя по-настоящему горячо любимой, ровно когда у нас появилась наша первая собака. Ягд-терьер, Ракша. Я вдруг поняла, что на свете есть существо, которому вообще на все плевать: на мнение моей семьи, на мой социальный статус, на любые сплетни. Это существо, которое заинтересовано только в одном: чтобы у меня все было хорошо. Ну и чтобы ночью потихоньку пробраться ко мне в ноги и в полном блаженстве уснуть…

Ракша при этом была совершенно неизбалованная: у заводчика все собаки были рабочие, их традиционно били (у охотников это как раз часто), их мама – исключительно породистая и способная Лира, чемпион всего, чего только можно – только бесконечно охотилась и бесконечно рожала, а ее щенков все продавали и подавали за валюту…

Замечательно, что в нашем районе не только при виде Лиры, но и при виде любого ее щенка собачники вот просто растворялись в пространстве. И при этом страшная, притравленная рабочая собака Лира, с которой можно было идти хоть на смерть, хоть в разведку, увидев нас с Сашкой, вот просто как смешной щенок становилась на задние лапки, передними упиралась в твою ногу – и принималась подставлять седую голову, чтобы ее погладили…

Весь район ее боялся. Мы ее любили.

В своё время, ещё когда родилась моя маленькая Саша, я обнаружила удивительную вещь: что на свете появилось, наконец, существо, к которому я могу вот просто в любую минуту подойти – и ее поцеловать. Раньше таких возможностей мне как-то не представлялось) Но все же это пока была игра в одни ворота.

Что такое настоящая любовь и защита я узнала уже сильно за 30, и узнала благодаря собаке. Это уже следующий был в нашей семье ягд-терьер. Лаки. Сестричка. Последний помет нашей любимой Лиры. Хозяин даже хотел щенков утопить: собака старая, ей их уже не выкормить. Но мы с Сашкой уговорили. Взяли Лаки в месяц от роду, как только она стала хоть как-то есть собачий корм. Первый месяц она спала исключительно на моей подушке, зарывшись в мои волосы. Я ее спускала вниз, на подстилку, она залезала опять. Заводчик меня все предупреждал: не вздумайте ее баловать, щенок очень хитрый…

Удивительное дело, заводчик нам сам об этом говорил, – эти щенки, четверо, которых он хотел топить, разлетелись вот просто в один момент. Никогда такого не было: всех разобрали вот просто за два дня. Как будто все только сидели и ровно их и ждали)

И помню, мама моя, а она и вообще была существо страшно скандальное, как-то с утра принялась меня во всем в этой жизни обвинять. Окромя погоды. Что все плохо, что я во всем виновата, что будь я проклята. Ну и подкрепила свои аргументы не одной чувствительной затрещиной. И тут примчалась Лаки.

Маму мою, конечно, надо было знать. Она по натуре – победитель. Будет добиваться своего, не считаясь ни с чем. Всякий, кто осмелится возражать, должен будет горько пожалеть.

Но Лаки была не в курсе. Она стала на маму громко лаять, рычать и хватать за одежду. Мама этому поначалу даже обрадовалась: сейчас и собака ещё тоже получит.

Обычно такого скандала никто долго не выдерживал – все уступали. Мама не поняла только одного, что на этот раз она связалась с ягд-терьером.

Тут ещё нужно помнить, что это за собака – ягд-терьер. У неё, в общем-то, нет ничего: ни особой силы, ни какого-то там супер острого нюха, ни скорости невероятной. У неё нет ничего, кроме характера. Который и делает ее лучшей охотничьей собакой всех времён и народов.

С ягд-терьером можно идти на любого, самого опасного зверя. Потому что эта собака себя с противником вообще не соотносит. Ей плевать, будь хоть это африканский слон. Эта собака целиком и полностью состоит из отваги. Она видит цель, и она будет атаковать. Она будет кидаться раз за разом, ее отбросят – она кинется опять. Ягд-терьеру в принципе не приходит в голову, что можно отступить.

И в конце концов зверь – кабан обычно, или даже медведь – делает следующее. Он сдаётся. Он говорит: все, режьте меня, бейте, делайте со мной все, что хотите – только уберите от меня ЭТО! Оно меня достало. Я больше не могу.

Ну и Лаки в то утро поступила по породе. Взяла и отбила меня. И заставила моего обидчика отступить. Уступить. Ну и покусала маленько, могла бы сильнее…