Собачий бог

Потом раздался хриплый лай, шум. И внезапно из ворот выскочил большой лохматый пес. Не оглядываясь, стрелой помчался по переулку.

А следом за псом в проеме ворот показалась темная огромная фигура.

Витька выстрелил первым. И загрохотало.

Фигура в воротах задергалась, взмахнула руками, и внезапно повалилась назад.

Витька взмахом руки приказал прекратить стрельбу. Не обращая внимания на засветившиеся позади окна, бросился к воротам.

Но едва он приблизился, Ка зашевелился. Витька замер, открыл рот. А Ка медленно поднимался, вставал, слегка покачиваясь, и наклонив голову к плечу. Вот он распрямился. Белые полуслепые глаза остановились на Витьке. Ка сделал шаг вперед.

— Витёк!! — завопил кто-то сзади. — Уносим ноги!..

Кто-то дернул Витьку за рукав, потащил от ворот.

Он опомнился, и помчался следом за остальными. Влетели в машину, сдвинув Уморина в самый угол, тяжело переводили дух. В машине остро пахло порохом.

В доме напротив, у окна, стоял здоровенный рыжий детина в майке. Скреб волосатые подмышки.

— Рома, чего там? — спросил женский голос из темноты.

— А кто их знает. Может, цыган убивают? А чего — у них есть, что воровать. Все сараи добром забиты.

Женщина — тоже в одной сорочке, — подскочила.

— Ты бы свет выключил в кухне! Еще стекла выхлестают! — крикнула она и побежала выключать. Рома продолжал стоять у окна, глядя, как в тумане бегают какие-то люди. Выстрелов больше не было слышно.

— Должно, всех поубивали, — флегматично сообщил он вернувшейся жене.

— Наркоманы, что ли? — спросила она.

— Ну. — Рома подумал, снова поскреб подмышку. — А может, и милиция. Время-то сейчас какое, а?

В переулке стало тихо.

— Ну их, пойдем, — сказала женщина. — То облава, то комендантский час. И все с автоматами, — по городу страшно пройти…

— Пойдем, — согласился Рома, отходя от окна.

Бракин лежал, почти закопавшись в снег. Смотрел расширенными от ужаса глазами. Он видел, как кто-то — наверное, водители маршруток, — палили в ворота. А потом вдруг увидел несшегося по переулку во весь дух пса.

Инстинктивно, не думая, Бракин приподнялся, и кинулся под ноги псу. Пес коротко взвизгнул, отлетел.

Бракин сидел на корточках, раскинув руки.

— Ты куда, дурачина? — тихо спросил он.

Тарзан озадаченно поглядел на него. И тут Бракин заметил, что сам незаметно превратился в собаку — упитанную черную собаку, стоявшую на раскоряку.

— Ты куда? — повторил он.

— За мной гонится Черный мертвец.

— А чего он хочет?

— Убить меня.

Бракин прикинул.

— Я думаю, — нет. Думаю, совсем другое у него на уме.

Тарзан поднялся на ноги. Теперь два пса, почти одинакового роста, стояли на дороге друг против друга, нос к носу.

— Что же? — спросил Тарзан.

— Ты приведешь Черного мертвеца к своей хозяйке. Она-то ему и нужна.

— Зачем? — оскалился Тарзан.

Бракин по-собачьи пожал плечами — у него это получилось почти по-человечески.

— Пока не знаю…

Внезапно на него сбоку налетел рыжий повизгивающий клубок. Бракин почувствовал шершавый язык на своей морде, фыркнул и обернулся:

— Рыжая! Зачем ты здесь? Я тебя не звал. И как ты выбралась из мансарды?

— Через балкон. Дверь была чуть-чуть приоткрыта.

Впереди, в клубящемся тумане, стихли выстрелы.

— Подожди, Рыжая, сейчас не до тебя…

Внезапно Тарзан ощетинился, присел.

— Ага, — проворковал мягкий бархатный голос, ворвавшийся в разговор. — Все трое здесь. Вот вы-то нам и нужны.

Бракин посмотрел назад и с ужасом увидел большую белую волчицу. Она спокойно лежала позади них на дороге, гордо подняв огромную морду.

А впереди из тумана показался мутный силуэт черного мертвеца. Мертвец шел ровно, медленно, неотвратимо. Вся его одежда была разорвана пулями, и во лбу чернела дыра. Но он был по-прежнему жив и готов действовать.

— Хорошо, что я не убила тебя тогда, в лесу, — сказала Белая и почти ласково посмотрела на Тарзана.

— Ну, так кто же из вас охраняет Деву?

— Я! — быстро сказал Бракин. И даже стал быстро-быстро перебирать лапами.

Белая пренебрежительно взглянула на него. Усмехнулась.

— Твою Деву я знаю. Жадная старуха, заболевшая от жадности и глупости. Нет, — Белая качнула широкой седой мордой. — Дева должна быть молодой. И если не слишком красивой, то обязательно доброй.

— Тогда — я! — сказала Рыжая, выступая вперед. Она отчаянно трусила, но уличное воспитание давно уже приучило её проявлять чудеса храбрости именно тогда, когда нападает трусость, кидаться в опасность с головой; это всегда помогало в боях с почтальонами, продавцами, дворниками, и враждебными стаями, живущими в поселке за переездом — в Усть-Киргизке.

— Ты не только хитрая, лисичка, но еще и на удивление смелая, — сказала Белая.

И внезапно поднялась на все четыре мощных лапы.

— Вон идет тот, кто по запаху узнаёт врагов ночи.

Ка остановился неподалеку. Казалось, он смотрит на всех сразу, одновременно; может быть, так казалось потому, что дырка от выстрела из помпового ружья была похожа на третий глаз.

Ка медленно поднял руку в изорванном в клочья рукаве и молча указал на Тарзана.

— Тихо! — прикрикнул Витёк, берясь за баранку.

— Чего «тихо»? Сматываться пора! Я в него шесть пуль всадил, ни разу не промазал! — сказал Санька.