Собачий оскал

— Понял, отбой. — Я переключился на ударную часть группы во втором микроавтобусе. — Третий, я Первый. Как слышишь? Прием.

— Третий на приеме, — ответил капитан Ресовский.

— «Клиент» сейчас появится. Внешность не изменилась. Одежда — белая дубленка и черная папаха. В руке коричневый «дипломат». После подтверждения — приступайте.

— Так точно! — по-уставному отчеканил Ресовский.

Я взглянул на Тимура. Чеченец, не отрываясь, смотрел в окно. В глазах у него горели хищные огоньки. Усы под породистым носом слегка шевелились. Совсем как у кота, учуявшего мышь. Пальцы правой руки сжались в кулак.

— И-ди-и-и! Иди сюда, тень дерьма больной собаки, — еле слышно шептал он на родном языке.[2] — Иди-и-и-и, скотина! Скоро расплатишься сполна!!!

«Эге-е! Да тут у нас клановые счеты! — сообразил я. — Теперь ретивость Рамзана абсолютно понятна. А вот история с ужасным бактериологическим оружием представляется еще более раздутой. Эти паразиты любят загребать жар руками федералов!»

Из здания вокзала вышел плотный, чисто выбритый мужчина, зябко передернулся на морозном ветру и торопливо зашагал к красной «восьмерке» с тонированными стеклами.

— Он!!! — выдохнул Тимур.

— Объект подтверждаем, — сказал я в рацию.

Шесть наших ребят во главе с Ресовским дружно кинулись на эмиссара и… все пошло наперекосяк! Опередив оперативников на какое-то мгновение, «окоченевший мент» вдруг выхватил из-под полушубка совсем не табельный «узи» и открыл по ним бешеный огонь. Его немедленно поддержал короткими очередями из «стечкина» водитель «восьмерки». Группа захвата повалилась наземь. А господин Абаев бросился наутек, на бегу грамотно качая «маятник». В правой руке Турпала невесть откуда появился пистолет.

— Шай-та-а-ан! — прохрипел Тимур, выбил ногой дверцу микроавтобуса и ломанулся вдогонку за эмиссаром.

— Едрена вошь! — ругнулся я, выпрыгнул следом и одиночным выстрелом в голову уложил «мента» наповал.

Бух-бух-бух! — развернувшись на бегу, Абаев выпустил в гвардейца три пули. Мимо!

Бух-бух! — ответил тот из «контрабандного» ствола и тоже промазал.

Бух! — Тимур споткнулся, остановился, сделал пару неуверенных шагов и упал на мостовую.

П-ф-ф… П-ф-ф… П-ф-ф… П-ф-ф! — захлопали «ПСС»[3] опомнившихся оперативников. Вернее, четверых из них. Пятый лишь слабо шевелился, держась ладонями за живот, и громко стонал. Шестой вообще не подавал признаков жизни.

П-ф-ф… П-ф-ф. — «Стечкин» водителя замолчал, а Абаев внезапно дернулся, выронил «дипломат» и рухнул как подкошенный, с размаху треснувшись черепом о крышку канализационного люка. «Живые так не падают, — угрюмо констатировал я. — Взяли, называется, эмиссара! Вот гадство-то какое!» Сунув пистолет за пазуху, я подошел к Тимуру. Он лежал лицом вниз, неловко подвернув руку с зажатым в ней подарочным «кольтом». Вокруг темноволосой головы растеклась кровавая лужица. Ступни в модельных туфлях мелко подергивались. Нагнувшись к гвардейцу, я прикоснулся пальцами к мускулистой шее. Пульс отсутствовал.

— Двухсотый![4] — вздохнул я. — И куда ж тебя, дурня, понесло?!

Ко мне подбежал запыхавшийся Ресовский. Лицо капитана было бледно. Глаза опущены.

— Абаев мертв, — виновато сообщил он. — Водитель тоже. У нас два трехсотых…[5] Тяжелые!

— Кто?!

— Лейтенанты Овчаренко и Малахов. Оба в живот, под бронежилеты.

Завыли по нарастающей сирены. На привокзальную площадь, сверкая мигалками, ворвались три «Скорые» и резко затормозили. Из них деловито высыпали люди с носилками. Затем появились две труповозки. Краем глаза я заметил, что у выхода из вокзала возникла нездоровая суета. Изнутри, один за другим, лезли любопытные. Их бесцеремонно запихивал обратно наряд милиции, за которым наблюдал со стороны мрачный, как грозовая туча, майор Сибирцев. Рядом с ним стоял Руслан и пристально смотрел в нашу сторону.

«И как мы проморгали того ряженого с „узи“?! — уныло подумал я. — Все карты спутал, сволочь! Недаром Тимур его подозревал… А впрочем… покойный подозревал всех подряд. Да будет земля ему пухом».

— Контейнер обнаружили? — вслух спросил я Ресовского.

— Так точно! — отчеканил он. — В «дипломате» лежит небольшая походная аптечка. Вероятно, она и есть контейнер.

— Надеюсь, не трогали?

— Мы не идиоты, — капитан позволил себе улыбнуться. — Пускай с ней эксперты разбираются. А я к этой пакости не прикоснусь ни за какие коврижки.

— Однако придется.

— ?!

— Сейчас опечатаем «дипломат» с «аптечкой», возьмешь троих ребят на подмогу и доставишь «груз» в лабораторию, — разъяснил я. — Вообще-то я собирался сам отвезти, но… Видишь, как дело обернулось?! Эмиссар убит. Один из Рамзановых людей тоже. Двое наших серьезно ранены. А отвечать за всю эту историю — руководителю операции. Ох, чую, влетит мне от шефа!

Ресовский сочувственно поцокал языком, но ничего не сказал.

— Тебя полковник спрашивает. — Подошедший Сибирцев протянул мне «Кенвуд» и шепнул на ухо: — Он уже в курсе, зол невероятно. Держись, дружище!!!

Глава 2

— Здесь, — проворчал служитель морга, неожиданно юркнул в коридор и захлопнул за собой дверь.