Собачий принц

— Спрятаться от кого-нибудь при дворе невозможно. Но Виллам много лучше большинства остальных. Если ты будешь вести себя скромно и почтительно, чтобы он видел, что ты соблюдаешь свои обеты «орла», то он от тебя отстанет. Что у тебя в мешке, Лиат?

Она чуть не уколола шею Хатуи.

— Ничего. Одна вещица. Книга.

— Я знаю, что книга. Мы видели ее в Хартс-Рест. Что это за книга, которую надо так прятать, как будто это украденное из казны короля сокровище, за которое можно поплатиться жизнью?

— Это моя книга! Она принадлежала отцу. О ней лучше не говорить, Хатуи, ни с тобой, ни с кем другим. Некоторых слов из нее вообще нельзя произносить вслух, они привлекают… Такая это книга.

— Колдовство! — воскликнула Хатуи, и сразу же: — Ой!

— Извини. — Лиат дула на шею Хатуи и осторожно промакивала порез своей рубахой. — Кровь почти не сочится.

— Это в наказание за мое любопытство? — Но голос Хатуи был веселым, она не сердилась на Лиат за ее неловкость.

— Я разволновалась.

— Лиат! — Хатуи вздохнула, опустила уздечку и повернулась к подруге. За ее плечами были видны стены усадебных построек, еще затянутые дымкой. Слуга выводили из конюшни лошадей. Мужчины и женщины выходили из ворот, другие возвращались из нужников. От кухни поднимался дым, уже началось приготовление пищи для вечернего пира. Чумазые от дыма и сажи слуги тащили воду с реки. — В каждой деревне в соседних графствах есть знахарка или шаман. Мы внимательно прислушиваемся к тому, что они говорят, потому что надо уважать слова стариков. Некоторые из них рассказывают лишь истории о старых днях, бывших до того, как на окраины пришел Круг Единства. Истории эти иной раз так страшны и увлекательны, что дух захватывает. Иногда я их вижу во сне, хотя их герои и героини — язычники. Кыш! — Она отогнала собачонку, подбежавшую понюхать конскую сбрую. — Некоторые из этих стариков умели такое, о чем вслух лучше не говорить. И каждый из нас знал, что если произнести истинное имя существа, живущего вне стен и полей, то оно может появиться на зов. Там, где я жила, это называли колдовством.

— О господи, — вырвалось у Лиат. Ей не нужно было поворачиваться, чтобы понять, кто к ним приближался.

— О господи, вот уж действительно. — Глаза Хатуи сузились, она смотрела за спину Лиат. Она встала и наклонила голову. — Отец Хью.

— Принцесса Сапиентия требует к себе своего «орла», — четко произнес Хью. Больше он ничего не сказал, но не сдвинулся с места, пока она не убрала нож и не повернулась, чтобы следовать за ним.

— Книга у нее? — спросил он тихо, пересекая двор вместе с Лиат. — «Орлы» известны своею преданностью друг другу. С трудом верится, что простой народ способен на такую верность. Но как же ты можешь доверять ей, простой женщине из народа, и при этом не довериться мне, Лиат?

Отвечать ей не пришлось, потому что Сапиентии уже не терпелось отправиться на охоту. Лиат хваталась за любую работу, хотя служанок у Сапиентии было предостаточно. Занимаясь чем-то, она освобождалась от необходимости быть рядом с Хью.

Наконец длинная кавалькада благородных лордов и леди, сопровождаемая пешими слугами, собаками с псарями, королевскими лесничими и егерями, живущими круглый год в небольшой деревеньке при усадьбе, выехала из ворот. В этой шумной суматохе Лиат заметила настораживающую деталь: короткий верховой плащ Теофану был застегнут пряжкой в форме пантеры. Кажется, больше никто этого не заметил, в том числе и Сапиентия.

3

Сначала кортеж ехал через открытый подлесок. Деревца высотой с человека были высажены недавно взамен срубленных на дрова для каминов, очагов и кухонных плит. Полуручные свиньи удирали от шумной компании в молодые насаждения. Но вскоре лесники привели всех в густой, мрачный, нетронутый топором лес. Спустили с поводков собак. Охота началась.

Маршрут предполагал спуск в лощину и подъем по крутому склону, где половине охотников пришлось спешиться и взять лошадей под уздцы. Плащи цеплялись за ветки, к ногам цеплялись репьи. Передняя группа самых выносливых, опытных и отчаянных сильно опередила остальных. Пешие слуги тоже отстали. Лиат с трудом держалась наравне с Сапиентией, несмотря на значительный срок беременности возглавлявшей группу и не собиравшейся никому уступать своего лидерства.

Дубы и буки уже почти лишились листвы, хотя бледно-золотистые и бурые листья все еще тут и там торчали на ветках. Кое-где между ними бросались в глаза вечнозеленые хвойные деревья. Иногда стволы тонули в остатках утреннего тумана, в основном сосредоточившегося в низинах и над мелкими непроточными водоемами, лужами и болотцами. Порой моросил мелкий дождь.

Охотники с характерным шумом продирались через сухостой и перелески. Вот из зарослей папоротника вспорхнула стая куропаток. Егеря, сдерживая собак, уложили нескольких дубинками. Собаки впереди вдруг бешено залаяли.