Собачий принц

Они не осмелились ослушаться — этот голос требовал безоговорочного повиновения, в нем чувствовалась какая-то магия, с помощью которой дэймон управлял собаками. Перед детьми стоял не человек, а существо из другого, нематериального мира, некогда парившее в недосягаемых высотах, гораздо выше изменчивой луны; это существо не боялось человеческих детенышей, оно повелевало ими.

Дети робко приблизились, Анна, закусив нижнюю губу, одной рукой держалась за пояс Матиаса, а другой сжимала свое кольцо Единства. Она не заплакала, когда собаки снова окружили их, обнюхивая ноги и постепенно все ближе придвигаясь. Хриплый голос дэймона заставил тварей отпрянуть.

Ближе, еще ближе, и вот уже Матиас может дотянуться рукой с кинжалом до дэймона. Тот взял клинок, бросив беглый взгляд на затененный главный неф. Затем он спрятал драгоценное оружие в своих лохмотьях. Некоторое время дэймон не двигался, молча к чему-то прислушиваясь. Дети тоже притихли, но Анна ничего не слышала, а Матиас не произносил ни звука.

Анна размышляла. Она думала, что, когда колдун вызвал дэймона с небес и запер его в земном теле, дэймон, видимо, попытался — что еще ему оставалось? — придать этому телу человеческий облик. Дэймон действительно был очень похож на человека. Существо обладало странно вытянутыми глазами ярко-зеленого цвета, слишком яркого, чтобы можно было принять их за человеческие. Темная кожа дэймона отливала бронзой. На скуластом лице не было заметно ни малейших следов растительности, какая бывает обычно у мужчин. Разве не создал Бог людей мужчинами и женщинами? Почему бы ему не создать такими же и дэймонов?

Он владел человеческой речью, хотя говорил медленно, как будто с трудом вспоминая слова. Общаться с собаками ему явно было легче.

— Почему ты дал мне этот нож? — спросил он. Вот и голос, подумала Анна. Этот хриплый голос напоминал человеческий, но казался как бы не до конца сформировавшимся.

Матиас встряхнул головой, насупился и пристально посмотрел на дэймона:

— В обмен на секрет святой Кристины, которая увела всех детей в безопасное место.

— Которая увела их в безопасное место, — как эхо повторил дэймон.

Он долго смотрел на детей, Анна решила, что он не понял слов Матиаса. Собаки снова обнюхивали ее ноги, она почувствовала, как по спине забегали мурашки. Эйка могли вернуться в любой момент.

Неожиданно дэймон вскинул голову, как будто что-то услышав.

— Быстро! — сказал он. — За башенной лестницей вы найдете дверь в подземелье. В подземелье есть тропа, которую вы ищете. Идите на волю.

В следующее мгновение с ним произошла резкая перемена. Он схватил тяжелую цепь и рванул ее. Завыл, закинув голову назад, вокруг него запрыгали, залаяли собаки. Это ошеломило Анну.

Матиас схватил ее за руку. В тени колоннады они побежали назад по главному нефу. Они увидели, что дэймон яростно колотит цепью о каменный пол. Через несколько секунд дэймон и собаки слились в шевелящуюся массу, издававшую вой и рычание.

— Бог да поможет бедному созданию, — пробормотал Матиас. Они достигли конца колоннады и вступили в длинный проход, идущий перпендикулярно главному нефу. Солнце опустилось за горизонт, внутри собора быстро темнело, бедный безумный дэймон оставил тщетные попытки освободиться. Его магии хватало, чтобы укротить собак, но против колдовства чародея Эйка он был бессилен.

Дети остановились перед мрачной деревянной дверью, ведущей в подземелье. Вся ее поверхность была испещрена глубокими следами чьих-то когтей. Матиас осторожно толкнул дверь.

В наступившей на мгновение тишине Анна услышала шум приближающихся шагов. Она резко обернулась и вскрикнула. Матиас глянул через плечо. Она почувствовала, как он напрягся и схватился за нож, который всегда носил на поясе.

Слишком поздно.

В нескольких шагах от них и проходе стоял Эйка, который внимательно за ними наблюдал. Как и большинство дикарей, он был высокого росла, однако отличался нехарактерной для Эйка стройностью. От его тела исходило мерцание, источником которого был дивной красоты пояс, сработанный из золотых и серебряных колец, усыпанных драгоценными камнями.

От ужаса у Анны перехватило дыхание. Она водила пальцем по кольцу Единства, одними губами шепча единственную молитву, которую знала.

Эйка не двигался.

И тут Анна заметила удивительную вещь, которая поразила ее гораздо больше, чем бойня и смерть, больше, чем ужасные собаки и крысы, питающиеся раздутыми трупами. На шее Эйка висел старый кожаный ремешок, видимо не один раз рвавшийся, о чем свидетельствовало большое количество завязанных на нем узелков. На этом шнурке висело деревянное кольцо Единства, такое же, как у Анны, — знак Церкви.

Эйка все еще не двигался, не поднимал тревогу. Неожиданно он поднял руку и обвел пальцем деревянный кружок, так же как это делала Анна.

Матиас встряхнулся, как бы очнувшись. Он схватил сестру за руку и толкнул дверь.

— Не оглядывайся. Пошли.

Он втащил ее внутрь. В подземелье царила кромешная тьма: сюда не проникал ни единый луч света. Дети медленно двинулись вперед.