Собака Баскервилей. Этюд в багровых тонах (сборник)

Я с ужасом в сердце подумал про Бэрримора. Наблюдательность этого старого бездельника может сломать дворецкому жизнь. Однако после следующих слов Френкленда я облегченно вздохнул.

– Вы удивитесь, но еду ему носит ребенок. Я каждый день наблюдаю за ним в телескоп с крыши. Мальчик ходит одной и той же дорогой в одно и то же время. К кому, по-вашему, ему ходить, как не к каторжнику?

Вот так удача! Я просто не мог поверить своему везению. Однако по-прежнему изо всех сил делал вид, что меня эта тема мало интересует. Надо же, ребенок! Бэрримор тоже говорил, что незнакомца снабжает мальчик. Вот кого, значит, Френкленд выследил, а вовсе не каторжника. Если удастся вытянуть из старика все, что ему известно, мне не придется тратить время и силы на обследование каждой хижины на болоте в поисках таинственного наблюдателя. Самым верным способом разговорить Френкленда было продолжать изображать недоверчивость и равнодушие.

– Я думаю, это, скорее, сын какого-нибудь пастуха, который носит отцу ужин на болото.

Первое же проявление несогласия привело старого упрямца в бешенство. Его глаза вспыхнули, а седые бакенбарды вздыбились, как шерсть на спине дикой кошки.

– Ну конечно, сэр! – с издевкой произнес он и ткнул пальцем в сторону окна, за которым простиралось бескрайнее болото. – Видите вон тот черный утес? А холм, чуть пониже, за ним видите? Тот, на котором растут колючие кусты? Это самое каменистое место на всем болоте. Неужели какому-нибудь пастуху могло прийти в голову останавливаться там на ночлег? Ваше предположение, сэр, полнейшая глупость.

Я с кротким видом ответил, что сказал так, потому что не знал всех фактов. Моя покорность пришлась старику по душе, поэтому он снова настроился на откровенный лад.

– Не сомневайтесь, сэр, я никогда ничего не говорю просто так. Я много раз сам видел, как мальчишка с узелком в руках ходит к этому холму. Раз, а то и два в день я… Подождите-ка, доктор Ватсон. Если меня не подводит зрение, на холме и сейчас происходит какое-то движение.

До указанного места было несколько миль, но я отчетливо увидел, как по серо-зеленому склону движется черная точка.

– Идемте, сэр, идемте! – воскликнул Френкленд и бросился по лестнице наверх. – Увидите собственными глазами и сами решите.

Телескоп, довольно внушительного вида аппарат на треноге, стоял на плоской покрытой свинцом крыше. Френкленд приклеился к нему глазом и издал радостный крик.

– Быстрее, доктор Ватсон, смотрите, пока он не перешел через холм!

И действительно, по крутому склону холма с трудом пробирался мальчишка с небольшим узелком на плече. Когда он поднялся на вершину, я совершенно отчетливо рассмотрел на фоне холодного голубого неба его нескладную фигурку, одетую в какие-то старые обноски. Он воровато посмотрел по сторонам, словно проверял, нет ли за ним слежки, и скрылся.

– Ну, что скажете? Прав я или нет?

– Действительно, мальчик. И он явно прячется.

– А почему он прячется, легко догадаться любому твердолобому констеблю. Но только от меня они не дождутся ни слова, и я прошу вас, доктор Ватсон, тоже помалкивать. Ни слова! Вы меня понимаете?

– Конечно, как скажете.

– При таком безобразном отношении ко мне… Я просто уверен, что, когда откроются все факты в деле «Френкленд против власти», по стране прокатится волна негодования. Я ни за что на свете не стану помогать полиции. Им ведь все равно, кого эти негодяи жгут на своих сборищах, мое чучело или меня самого! Как, неужели вы уходите? Помогите хотя бы осушить графинчик в честь такого великого события!

Однако мне удалось отвертеться от его предложения и убедить назойливого старика отказаться от мысли проводить меня домой. Пока он наблюдал за мной, я шел по дороге, а потом свернул и побежал через болото к каменистому холму, за которым исчез мальчишка. Удивительно, как все складывалось в мою пользу. И если мне не удастся использовать на все сто процентов шанс, который подбрасывает судьба, то это произойдет не потому, что мне не хватит заряда энергии или настойчивости.