Собака из Терамо

– Терамо – это город в центральной Италии, – разъяснил Василий. – Помнишь, во время ремонта дочь подарила мне двухметровую фреску? Мы приклеили её в гостиной. Итальянская площадь в старом городе, летнее кафе, горшки с цветами. Вот оттуда Дружок номер один и выпрыгивает. И что-то с собой всегда притаскивает. То есть, приходит с реальным гостинцем. Чтобы я не думал, что он призрак. Или что у меня крыша съехала. Он потом обратно убегает. Но еда-то реальная остаётся.

– То есть, почившая когда-то собака выходит из стены и оставляет тебе чёрную икру с водкой за тысячу пятьсот рублей?

– Не всегда. Один раз притащила пиццу. Бывало, оставлял моцареллу и морепродукты, макароны итальянские прёт. Но проблема не в этом.

– Неужели?! – брови Ивана взлетели почти до самой макушки. – А в чем же, тогда?

– А в том, Вань, – Васёк резко хлопнул широкой грубоватой ладонью, натёртой до мозолей иномарочными механизмами, плашмя об стол, – что я туда, за собакой попасть не могу! Дружок, когда выходит, я с ним поговорю, за ухом поглажу, как он всегда любил. Продукты оставит и обратно собирается. И чувствую, что он меня зовёт за собой. Он, Вась, когда хотел мне что-то показать, всегда лаял и глазами показывал, мол, следуй за мной, не пожалеешь. Я пытался следовать за ним, когда он запрыгивает в картину. Только зайти в неё, Вань, я не могу. Я, Вань, сколько ни пробовал, бьюсь лбом об стену, хоть ты убей.

– Это всё? – Иван был явно взволнован новостью. Его дыхание и пульс участились, а зрачки начали расширяться. Он даже вскочил и трижды быстро обошел стол так быстро, что тяжелый халат не успевал за ним. Так и норовил сползти с худенького тела и прилечь на влажную травку.

– Нет. Я это всё вижу, только когда прищурю левый глаз. А когда открываю, Дружок исчезает. Остаётся только еда, которую он принёс.

– А, ну тогда всё просто, – выдохнул Иван. – Тогда тебе, когда ты пытаешься в стену попасть, надо так с прищуром и идти.

Васёк не услышал и намёка на сарказм. Он обрадовано вскочил и засобирался домой.

– Спасибо за мысль, друг. Этот гостинец – тебе. Я не буду тебя больше задерживать. И попробую последовать совету сейчас же. Как же я сам-то не додумался? Конечно, с прищуром.

И Васёк, уже забыв об Иване, помчался в сторону своего подъезда.

– Погоди, я с тобой, – сорвался за Василием Иван, поправляя на ходу зелёный резиновый шлёпанец. – Теперь мне уже не заснуть. Я хочу видеть эту дыру в пространстве и времени.

– Тогда не отставай! – согласился Васёк. – Надо незаметно проскочить мимо Машки.

Друзья вприпрыжку миновали двор, прижались к стене дома и шмыгнули под окнами первого этажа в Васькин подъезд. Иван надеялся, что Машка из окна спальни манёвр не отследила.

Гостиная Василия начиналась практически сразу за входной дверью. Стены коридора снесли ещё во время прошлогоднего ремонта. Поэтому картинка с итальянской площадью, на которой расположилось летнее кафе, открылась друзьям, едва те переступили порог.

– Вот, – сообщил Васька и указал на ушастое ретро-кресло посреди комнаты. – Устраивайся и прищуривайся. Я чайник поставлю.

Когда Василий пришел из кухни с подносом в руках, увидел Ваньку и поспешил поставить горячие чашки на тумбочку

– Вань, ты что?

Ванька сидел в кресле посреди комнаты и делал лицом такие фигуры, какие под силу только никому не известному артисту Патрику Сноудену в мыльной опере «Сумасшедший помидор». Сначала он прищуривался, как мигающая девушка с кошелька. Но через пару секунд менял образ в противоположную сторону. И начинал таращить глаза, как таращат, должно быть, бешеные селёдки, которых только что отловили и сразу бросили в соль.

– Ты чего мигаешь лицом? – осторожно спросил Ванька.

– Ы! – издал Васька странный звук и указательным пальцем правой руки воткнулся в воздух перед собой.

В комнате было пусто, но Иван догадался, что, видимо, друг прищурился и увидел выбежавшего именно в эту минуту Дружка.

– А, и ты видишь, значит! – удовлетворенно произнес Васёк. – Погоди, принесу стул и тоже прищурюсь.

Он отправился за стулом на кухню.

– Ы! – выдохнул Ванька, продолжая тыкать пальцем в воздух перед собой и мигать всем лицом. – Ы! —

Василий принес деревянный венский стул, уселся напротив Ивана и прищурился:

– Ух, ты! Это что-то новенькое. Я такого тоже не видел, – радостно констатировал он.

Иван продолжал хватать воздух ртом:

– Ы!

– Согласен, – поддержал разговор Васька, – это круто.

В прищуре Васька увидел, как по площади перед кафе, прямо на них спешили люди с сумками, а некоторые с чемоданами. Они бодро добегали до конца картинки, быстро перелезали через условный бордюрчик прямо в комнату, пересекали Васькину гостиную наискосок прямо между друзьями и шустро залезали в картину напротив. Васька забыл, что дочь подарила ему две фрески. «Кафе на площади города Терамо» и узкую улочку в городе Сиракузы на острове Сицилия.

Таким образом, люди вылезали из Терамо, шустро пересекали комнату и сразу попадали на Сицилию

– Да, дела! – медленно протянул Васёк, – Как же я это раньше-то не видел?