Собака Кантерсельфа

– Недолго, – согласился Крутохвостов, истошно соображая, давно ли он побывал у врача.- Кто такой Прыг-скок?

– Чужак. Мы его не резали. Мало ли на Руси талантливых хирургов. Он охотиться за Секильдой.

– Почему вы так решили? – насторожился Крутохвостов.

– Есть такие свидетельства.

– Кстати, сколько было Прыг-скоков?

– Один, естественно.

– Вы слишком категоричны. Как же тот, первый, труп которого увез спецмон.

– Труп увезли, а труп взял и ушел.

– Что за ерунда? Хотите сказать, у вас и покойники оживают?

– Вы говорите ненаучные вещи. Все без исключения спецмоновцы в свое время проходили у нас медицинское освидетельствование. Резали всех. У кого грыжа, у кого аппендицит. Ребята были рады, такое дорогое время и операция бесплатно. Так что спецмон это наши ребята. В каждого вшит так называемый чип смерти.

Достаточно нажать кнопку, и если объект находится в зоне досягаемости сигнала, то он умрет. Так что мы имели форму давления на спецмон, но в этот раз они заартачились, и Прыг-скока нам не отдали. Есть сведения, что они нашли своего врача, но в Алге это сделать не реально.

– Кстати не скажите, куда это ваши ребята собрались?

Рахитов скрежетнул зубами.

– В последнее время Живой стал очень скрытным. Так что куда они все собрались, вам лучше всего спросить у самого Живого.

– Ну, вот мы и добрались до самого главного вопроса, – подытожил Крутохвостов. – Кто есть Живой?

Рахитов глянул на часы.

– Если вы поторопитесь, то может, успеете познакомиться с ним. У него есть единственная возможность слинять отсюда.

– Какая возможность, мы все перекрыли?

– Вы думаете, он случайно Филинова примечал, да не отпускал? – усмехнулся Рахитов.

– Президентский самолет! – вскричал Крутохвостов.

Одна мысль о том, что авиалайнер с полными баками стоит в аэропорту Карнач, готовый беспрепятственно лететь в любую точку земного шара заставила его сделать невозможное. Он поднял в воздух вертолет, не тот игрушечный геликоптер доктора Рахитова, а настоящий боевой "Кондрат-300", некогда принадлежащий погранцам, а затем благополучно списанный и упертый на штрафстоянку.

В вертолет погрузился взвод "Ужаса ГАИ", сам Крутохвостов, и со скоростью в шестьсот километров в час "Кондрат" ринулся наперехват. Пилоты вскоре указали на быстро передвигающуюся по шоссе полированную бусинку.

– Это не они, товарищ генерал?

Самолет со стилизованной надписью "Россия" прогревал двигатели, и во избежание возникновения крамольных мыслей несанкционированного взлета они сели прямо у него перед носом. Крутохвостов картинно вылез на поле и помахал пилотам пистолетом, даже не удосужившись снять с предохранителя. Глушите моторы, господа.

Спецназу даже не пришлось применять своих навыков, кидать "кошки" и карабкаться в донные люки. Пилоты исправно выполнили команду, загасили двигатели, открыли люки, и наземная команда подала эскалаторы.

Генерал с командой поднялись на борт, а вертолет тотчас снялся и улетел, чтобы не портить всю картину, заранее демаскируя перед прибытием главного лица.

Крутохвостов поймал себя на небольшом волнении, как перед первым свиданием. Он не ломал заранее голову, предполагая, кто бы мог быть этот таинственный Живой, который по существу сделал всю игру и сломал его, боевого генерала ФСБ. То что, он приехал брать его, а не наоборот, по существу ничего не значило. Все могло быть совсем по-другому, и генерал мог быть совсем другим. Настоящим законником из ФСБ, а не карточным из ГАИ. Курам на смех. Генерал ГАИ. Дайте мне самый большой полосатый жезл! Крутохвостов вздохнул и сказал:

– Сука!

На поле выруливал блестящий правительственный лимузин. Крутохвостов предупредил пилотов, чтобы без фокусов:

– Грешно смеяться над больными людьми! – посетовали пилоты, лысые как на подбор.

– Мы все после химиотерапии. Нам не до подвигов.

Лимузин подъехал вплотную к трапу, и тотчас сзади его заблокировал заправщик, в котором спецназовцев было больше, чем бензина. Удостоверившись, что ситуация под контролем, Крутохвостов оправил парадный мундир и вышел. Пока он медленно спускался, никто не сделал попытки покинуть застывший лимузин, не побежал с истошным криком. Живой оказался парень не промах и крепок нутром. Генерал подумал, не хватит ли ему пороху пальнуть в него сквозь стекло, но впрочем, машину сканировали в инфракрасном излучении, и если кому-либо вздумалось бы достать оружие, снайперы превратили бы его в дуршлаг скорее, чем генерал протер одну из своих медалей. На нем был бронежилет, вдобавок утяжеленные медали специально были приторочены напротив жизненно важных органов.

Клацнув, открылась дверца, и Живой вышел. Как ни готовился, Крутохвостов так и сел на ступеньку трапа.

– Совсем я стар стал, – признал он, вытирая козырек фуражки изнутри. – Олег, как ты мог?

Мэр Алги господин Кривохижин завопил в ответ:

– Как я мог? Да вы меня в угол загнали! Меня все предали! Даже пилоты! Кстати, о пилотах! Сдохните! – крикнул он в направлении кабины лайнера.