Собака Кантерсельфа

Одежда на ней оказалась насквозь мокрой от пота, и сама она больше всего напоминала свежеиспеченный пирог, так и полыхала жаром. И когда он ей вмазал, кулак скользнул по мокрой распаленной коже.

– Успокоился? – она даже не пошевелилась, чтобы уклониться или блокировать удар, стояла и смотрела, и глаза ее были доверчивые и укоризненные, словно говоря "За что?", Сафе даже сделалось не по себе. Где-то он видел такой взгляд. И он вспомнил. Так смотрела на него мать.

– Ты! Меня! Предала! – прокричал он ей в лицо, чтобы изгладить неловкость, возникшую внутри него, раньше он был более цельной натурой.

Мокрая одежда обтянула ее подростковую фигурку, он стала казаться совсем мальчиком, и Сафа почувствовал некий внутренний толчок.

– Я тебя не предавала, но и не хотела, чтобы ты кого-то предал.

– Да кого я предал?

– Ты забыл о Максе!

– Этого хромого сморчка? Да я про него и не помнил!

– Врешь! Но ты действительно стал про него забывать, а это опасно, и я про него напомнила.

– И для этого сообщила про меня спецмоновцам?

– Они сами прочесывали район. Все совпало случайно, – буркнула она.

Сафа опять ударил. Кулаком по переборке. Потом сполз по ней спиной и уселся на пол. Рядом скользнула и устроилась хрупкая фигурка.

– Мир, братишка?

Сафа раздраженно отвернулся.

– Я же просил не называть меня так!

– Я понимаю, так тебя называл твой друг.

– Настоящий друг! Он бы уж меня не предал!

– Ну, поняла уже. Так что мир?

Сафа для блезиру еще подулся, но на самом деле давно, откровенно говоря, с самого начала, Секу простил. Она была сильным партнером, и она была ему нужна.

Он не глядя, протянул ей руку, которую она торопливо сжала узкой ладонью. Она уже была сухая. Одежда на ней высохла, и наваждение, что это мальчишка, исчезло.

– Быстро ты пришла в норму после печки.

– Некогда рассиживаться. Надо уходить с корабля. Я чувствую зло, оно здесь, оно скрывается до поры до времени, но скоро выплеснется наружу. Надо пробираться к шторм – трапу, там я пришвартовала ялик. А где Макс?

Сафа что-то промямлил.

– Разве Максим не с тобой? Ты его бросил? – возмутилась она.

Сафа возмутился в ответ, почему- то его задели слова, что он бросил хромого, на самом деле это не имело никакого значения, но он все равно возмутился и коротко пересказал, как Визг утащил его, а Макс остался.

– С ним точно все в порядке? – настаивала Сека. – Надо его найти.

Сафа выразил сомнение.

– Вернемся на место, где вы расстались, он не должен был далеко уйти.

– Этот трус не способен на это, – согласился Сафа.

Перед тем как уйти, Сека проглотила кусок вареного мяса, найденный в холодильнике.

– Зачем ты? – Сафа, представляя, что будет дальше, отвел глаза, а Секу уже начало ломать.

Ему приходилось наблюдать ломку наркоманов, но те и в подметки не годились тому, как коробило его подругу. Неведомая сила швырнула ее на пол и так выгнула, что она пятками коснулась головы. Позвоночник опасно затрещал, но девушку уже проворачивало вокруг оси, словно некто хотел сломать ей позвоночник по-другому и проверял его прочность на скручивание.

Сафа кинулся, чтобы разжать ей рот и не дать прикусить язык, но Сека наотмашь махнула рукой, словно отмахиваясь от назойливой мухи, и Сафа получил такой силы удар, что будь он хоть чуточку прицельным, то прямиком бы отправился на тот свет, а не на долбаную вахту. Потеряв равновесие, он вышиб при падении воздух из легких, отдышался уже рядом с пришедшей в себя девушкой.

– Что с тобой? – Сека стояла над ним, и в глазах ее было беспокойство.

– Как тебе сказать? – Сафа, кряхтя, поднялся. – Ты что ничего не помнишь?

– Наверное, ты подошел чересчур близко? – предположила она. – Извини. Зато теперь я смогу за нас постоять.

Она дала ему руку и одним движением вскинула его на ноги. Сафа был вынужден изо всех сил напрячь кисть, чтобы она не раздавила ему кости.

Люк на камбуз распахнулся и в проем опасливо заглянул дородный даун. За ним маячило еще несколько.

Сафа судорожно схватил со стола разделочный нож, но был остановлен Секой.

– Подожди, они не сами, – пояснила она и крикнула. – Капитан, вы там?

– Где же мне быть, как не со своей командой? – раздался скрипучий голос, и дауны почтительно расступились.

За ними на шканцах стоял Заремба, предусмотрительно не предпринимавший попыток сблизиться. Между ним и соперниками располагались еще 8 матросов, один толще другого, на лицах застывшие тупые маски.

– Идиотская у вас команда, капитан! – констатировала Сека. – Мало напоминает настоящую. Что, толковее не могли никого подобрать, капитан? Хотя капитан вы тоже не настоящий. Когда вы убили настоящего, Заремба? Ведь недавно, правда? Во время прошлого рейса!

Заремба не двинулся.

– Хочешь вывести меня из себя, маленький уродец? – проскрипел он. – Думаешь, раз один раз сбежал отсюда, то можешь считать себя фигурой равной мне? У тебя хватило наглости вернуться и не хватило ума, чтобы забиться в щель поглубже.

Ничего, Кантерсельф будет рад. Взять ее! – бросил он.