Собака, которая спасла мир

До сих пор я не видела Клема, кажется, целыми неделями. Он сдал экзамены, так что в школу ему не надо было до самого сентября. Он собирался ехать в Шотландию с друзьями, но всё сорвалось, когда один из них завёл девушку. Так что заняться ему до тех пор, пока чуть позднее летом мы не поедем в Испанию, больше нечем.

Последние пару недель он развлекался тем, что переписывался с людьми, слушал музыку, помогал папе в мастерской и отращивал клочковатую бородку. Теперь он выглядит лет на двадцать.

Дело вот в чём: я по нему скучаю. Что-то произошло с Клемом примерно год назад. Брат, с которым я выросла – мальчик, игравший со мной, когда я была малышкой, катавший меня на спине, казалось, целыми часами, выгораживавший меня, хоть и не обязан был этого делать, когда я не выключила кран и ванную затопило, давший мне свой логин, чтобы я могла смотреть телик, когда папа не разрешал, как-то раз так смеявшийся над моей пародией на Нормана Два-ребёнка из магазина на углу, что свалился с кровати и ударился головой…

…этот мальчик от нас съехал.

На его месте появился мальчик, выглядящий точно так же, но ведущий себя совершенно иначе. Мальчик, и улыбающийся-то редко, не говоря уже о том, чтобы смеяться. Мальчик, не желающий есть такую, как у нас, еду, а когда папа отказывался готовить ему отдельно, начинающий вопить; мальчик, проводящий целые выходные (я не шучу) в своей комнате, выходя только в туалет; мальчик, отвечающий практически на всё закатыванием глаз, будто всё, что ему говорят, – это несусветная тупость.

Папа говорил, это «нормально».

Но… был один плюс в Клемовых изменениях, и заключался он вот в чём: думаю, мне удалось убедить его не рассказывать папе о докторе Преториус, и это всё благодаря его бороде. Позвольте мне объяснить.

У него было полно вопросов, и главным из них был:

– Почему она такая скрытная? Если бы я изобрёл что-то такое, я бы хотел, чтобы все об этом знали.

– Я не знаю, правда. Говорит, что скоро покажет нам что-то ещё лучше, но прямо сейчас, мне кажется, она боится, что кто-то может украсть её идею.

А потом я добавила кое-что – не то чтобы я хвастаюсь – совершенно и абсолютно гениальное, а я даже не планировала это. Я поглядела в пол, вся такая печальная, и сказала:

– Я знаю, что это неправильно, Клем. Ты правда должен сказать об этом кому-то из взрослых. Но… Наверное, ты теперь тоже считаешься за взрослого?

Клем снял очки и посмотрел через них на свет, проверяя, не заляпал ли их. Он постоянно так делает.

– Значит, требуется идеальное зрение, а? – сказал он, явно польщённый тем, что я назвала его взрослым, и я кивнула.

– Так она говорит. Поэтому она и не может тестировать всё сама.

– Придётся ей это как-то исправить, если она хочет заработать. Две трети людей носят очки, ты в курсе? – Он подобрал со скамьи гаечный ключ и повернулся к старому автодому, который они с папой чинили, – это означало, что наш разговор окончен.

– Ты не расскажешь папе?

– Пока что нет. Но будь осторожна. – Это прозвучало и правда по-взрослому.

Теперь я могла беспокоиться о других вещах. Викарий сказал, что Бен болен. Что это значило?

Как оказалось, всё.

Глава 14

Долго беспокоиться я не могла, потому что тем вечером у нас были поминки по маме.

Мама – мать, которой я никогда не знала.

«Поминки по маме» звучит как какое-то масштабное событие, но это просто небольшая дань памяти, которую мы устраиваем каждый год, в основном ради папы, я думаю.

Мама умерла, когда я была совсем маленькой. У нас осталась куча фоток и видеоклип, снятый на папин телефон, так что я знаю, как она выглядела. В клипе я лежу на игровом коврике, хихикаю и пытаюсь схватить игрушку, которой папа надо мной размахивает.

На фоне играет музыка: песня под названием «Вы двое» из фильма «Пиф-паф ой-ой-ой», и папа подпевает:

«Есть о ком заботиться; есть о ком подумать. У меня есть вы двое!»

Мама тоже там: хорошенькая, с длинными собранными в конский хвост волосами и широкой улыбкой. Она смеётся над папиным хрипловатым пением, и он смеётся тоже. Потом в кадре появляется Клем – до чего же он был миленький в пять лет – особенно его пухленькие коленки – и тоже подпевает.

От этого маме становится ещё смешнее, камера показывает крупным планом её лицо с огромной улыбкой, а потом видео останавливается.

Так что, я думаю, это не настоящее воспоминание, не так ли? Это видеоклип, снятый на папин телефон. Я видела его целые сотни – а может, даже тысячи – раз.

Это называлось «коровий грипп»: то, от чего она умерла. Одиннадцать лет назад вирус разнёсся по миру на подошвах обуви, на ногтях и в желудках людей, в заражённом мясе, в продуктах и в молоке. Тысячи и тысячи людей погибли, большинство – в Южной Америке. Ещё больше тысяч скота пришлось забить, чтобы остановить распространение болезни. Молоко уничтожалось миллионами литров, пока доктора и учёные круглыми сутками работали над созданием вакцины: особой прививки, которая остановила бы заболевание.