Собака Раппопорта

Братья Гавриловы выглядели еще хуже, чем накануне. Воздух в палате стоял такой, что следователь на миг прикрыл глаза, заподозрив, что очутился в родной атмосфере милицейского обезьянника. Братьям было явно противопоказано столь длительное и неподвижное пребывание вдвоем; они и без того мало чем отличались друг от друга, а здесь, пока они лежали на койках, между ними начала костенеть незримая связь повышенной прочности, астральный тяж.

Не без труда установив личность каждого, следователь приступил к дознанию. Он присел на табуретку и едва не наподдал переполненное судно, в котором плавали горелые спички.

— Спали очень крепко, — сразу сказали близнецы, не дожидаясь вопроса.

— У вас вчера не день ли рождения был? — поинтересовался следователь.

— На той неделе будет.

— О, — тот взглядом выразил соболезнование Васильеву. — А вчера — репетиция?

— Это почему? — братья шли в глухую несознанку.

— Реквизитом пахнет.

— Мы полоскали рот, — объявили близнецы. — Настойкой овса. У нас пародонтоз. Мы укрепляем десны, зубной врач прописал.

— Про соседа расскажите, — вздохнул следователь. — Покойного. Когда вы видели его в последний раз?

Братья Гавриловы видели Кумаронова в последний раз перед тем, как синхронно лишиться чувств. Точного времени они указать не могли. Все плавало в дымке. В умозрении всплывали отвратительные рожи, порхали стаканы и бутылки, плясали пол и потолок; в ушах звучала длинная разбойничья песня без начала и конца. Соседи по палате, представленные собственными летучими образами, парили в недосягаемой вышине и сокращались от хохота. Пыльные углы полнились чертями — пока не очевидными, но уже угадываемыми.

Сухо плюнув, следователь встал и вернулся обратно в кабинет Васильева. Лена между тем, выглядевшая сытой и похорошевшей, уже сняла в сестринской халат и проверяла сумочку. Ее призвали к ответу и задали те же вопросы, что и всем остальным. Нет, она не выходила после полуночи. Да, Александр Павлович уходил в приемное. По телефону разговаривал Миша. Да, по коридору кто-то ходил, но мало ли, кто там ходит — в туалет захотел…

— Именно туда, — согласился следователь.

Лена не поняла иронии и повторила показания Миши. Да, приходил охранник. Она сама уже лежала и не вставала.

— Почему бы и не встать было? — осведомился дотошный гость.

Лена не затруднилась ответом. Она лежала голая, но это никого не касается. Оставив вопрос повисшим в воздухе, она нагло, не мигая, смотрела следователю в глаза. Да, пришел охранник. Они с Мишей вышли. А затем вернулся Александр Павлович. Потом пора было спать, потому что даже в телевизоре кончились передачи, и съели уже тоже все.

Следователь мрачно взирал на ее неестественно черные волосы.

— Вы краситесь? — спросил он неожиданно.

— Я блондинка, — ответила Лена с вызовом.

— Понятно, понятно.

Скоро ее отпустили и вызвали Лапина. Его показания мало чем отличались от рассказа братьев.

— Ну-с, гражданин Лапин, — по голосу следователя было ясно, что надежды его таяли с каждой минутой. — Поделитесь с нами своими наблюдениями. Вы ведь, если не ошибаюсь, ходячий? Когда устраиваете себе анестезию?

— Нужда заставит — побежишь, не то что пойдешь, — угрюмо ответил Лапин, похожий на сказочного лешего.

— Это точно. И вот что меня интересует: не заставила ли вас нужда побежать и ударить соседа бутылкой по голове?

Лапин сочувственно и бледно улыбнулся:

— Бутылкой, говорите? А на что мне бутылка? Вы вот это видели? — Он привстал и сунул следователю под нос огромный кулак. — Я мастер спорта, я этой вот рукой, да клюшкой — знаете, что?… — Лапин стал задыхаться от негодования. — Бутылкой! Я этим кулаком канадцев, когда они…

Он упал на стул, задыхаясь и не находя слов.

— Охотно вам верю, — успокоил его следователь. — Тогда напрягите, пожалуйста, свою память и постарайтесь поподробнее рассказать…

— Да не о чем мне рассказывать! Спал я, как убитый!

— Ну, убитый-то как раз не спал, — цинично заметил тот.

— То-то и оно, — Лапин выдохся, у него начинала болеть голова. — Меньше знаешь — крепче спишь…

Не порадовал и Каштанов. Его заранее усадили в коляску и держали наготове возле двери. Каштанов отказался от помощи Миши и въехал сам, проворно накручивая огромные колеса.

Каштанов ничего не знал. По его словам, он уснул мгновенно, как только принял снотворное.

— Вам дают снотворное? — поразился следователь. — И как вы только живы после такого коктейля!

Дельтапланерист застенчиво улыбнулся, не желая без нужды похваляться закалкой.

— Во сколько же вы заснули?

— Я на часы не смотрел. Наши еще и не начинали…

— Чего не начинали?

— Пулю расписывать, — нашелся смекалистый Каштанов после паузы.

— Что-то я там не видел никакой пули, — прищурился следователь.

— Так может, и не писали.

Представитель власти помолчал. Он и так уже видел, что от Каштанова толку мало.

— Ну, а вообще как самочувствие? — спросил следователь для порядка.

Каштанов выставил большой палец:

— Во! Если бы не пятки, побежал бы домой сию секунду…

— Босиком бы пробежаться по росе, — пробормотал тот. — Но у вас, как мне сказали, не только пятки, но и голова пробита…

— А это пустяки, не мешает.