СобакаРу

Все мы знаем, что является главной причиной русского женского горя. Почему они, бедные, бесятся, садятся на диеты, режут лица и тела? Причина одна – отсутствие личного счастья. Ни одна счастливая в личной жизни женщина, уверенная в любви своего мужчины, не будет коверкать собственное лицо пластическими операциями. Такие женщины бывают, я их даже видела (и совсем недавно, когда разговаривала с певицей Марией Пахоменко, женой композитора Александра Колкера). Но, конечно, обделенных любовью сегодня куда больше. Женщины пытаются как-то исправить положение. Думают, что, может, они недостаточно хороши, надо быть еще лучше. Это заблуждение. Лучше наших женщин вообще на свете нет, и причина беды не в их несовершенстве.

Мужчин уводит прочь совсем, совсем другое! И это другое так могуче, что бедные наши женщины могут даже воплотить идеал древних греков и стать абсолютно совершенными, – это ничего не исправит, ничему не поможет. Их совершенство будет бесполезно, как семена, упавшие на камень, как гениальная мысль, забредшая в безумную голову, как проповедь в пустыне.

Итак, мы можем себе представить то, что сильнее притяжения к женщине, – эдакий трагический русский пьедестал мужских антипобед, где первое и второе места будет занимать бутылка, а третье – шприц. Несмотря на резвую прыть шприца, все-таки в России массы по-прежнему тянутся к «большой воде», и бутылка – основной враг любой семьи. Мужчины наши горестными толпами пропивают потенцию где-то к сорока годам. После этого женщины вызывают у них раздражение, слегка прикрытое показным равнодушием. Их тусклые глаза оживляются только при виде одного предмета – бутылочки. Та искра, что освещала раньше их разговоры о женщинах, наконец целиком уходит в разговоры о бутылочке, в покупку бутылочки, в распитие бутылочки. Даже упоминание о бутылочке им мило и приятно. Они начинают приветливо и ласково улыбаться.

Где же исток беды? Есть такое понятие – «импринтинг», впечатывание в душу первых впечатлений. Об этом механизме много в свое время писал великий психотерапевт и по совместительству писатель Михаил Зощенко. Мы сейчас возьмем для исследования только младенцев мужского пола, потому что вопрос о женщинах сложен и уведет нас в дебри. Итак, откуда получает питание мужской младенец? Младенец получает питание из груди. Когда его кормят как положено, он лет до полутора знает, что счастье, жизнь, радость, покой – в груди. Если при этом ему изредка дают чай в бутылочке, это не нарушает общего впечатления. Так, нюанс. Деталь, не изменяющая общего пейзажа. Счастье – в груди! И став взрослым, мужской младенец будет тянуться и к самой груди, и к тому, что напоминает ее форму (купола, к примеру).

Однако кормление грудью уже давно, и все чаще, подменяется искусственным вскармливанием. И мужской младенец, которого вскармливают из бутылочки, начинает уверяться, что счастье, жизнь, радость, покой – в бутылочке! В этой стеклянной подружке, которую он, окрепнув, уверенно держит ручонками к вящему умилению родных. Что же удивляться, что младенцу впоследствии нравится не только содержание бутылочки, но даже сама ее форма, облик, заветный образ.

Вот так вот! Кого кормили грудью – потом тянется к груди. Кого кормили из бутылочки – потом тянется к бутылочке. Отдельно стоит драматическая группа мужских младенцев, которых сначала кормили грудью, а потом стали прикармливать из бутылочки и вскоре перешли чисто на бутылочку. Это, прямо скажем, Гамлеты. Они всю жизнь будут с переменным успехом решать: где же именно расположены счастье, радость, покой и жизнь? Что выбрать? Куда сильнее тянет? Короче говоря, грудь или бутылочка?

Видите, как далеко мы зашли в поисках истока беды. Вот, женщины, что получается: свое счастье и свое несчастье мы куем, как водится, своими руками!

Девочки, срочно учим китайский

: 1506

Остановила машину – такую машину, про которую за версту видно, что она остановится и даму-работницу подвезет: белые с ржавью «Жигули» с разбитым ветровым стеклом. Классика! Однако за рулем сидела не классика, то есть не добродушный чернявый «ара», лихо обгоняющий на своей консервной банке жуткие танки, в которых гордо сидят самые низкорослые и кривоногие представители титульной нации и воображают, будто надо много ума, чтобы ездить по европейскому городу на внедорожнике…

Нет. За рулем сидел китаец. Тихо играла китайская музыка. Я подумала: все, началось.

Китаец не стал спрашивать меня, где находится Суворовский проспект, не торговался, не заламывал цену, не приставал за мои деньги с расспросами, не рассуждал о погоде, но ловко и бесшумно достал карту, посмотрел на нее две секунды и умно и красиво домчал меня наилучшим маршрутом, причем молча. Тихо играла китайская музыка…