У любой гончей, кроме Бразильской, просто опустятся лапы, при виде существа, покрытого головным, плечевым и тазовым щитами, костяными кольцами, роговыми полосами и прочим эпидермисом. Прибавьте к этому сорок остро отточенных зубов, длинный клейкий язык и дряблое, покрытое редкой шерстью пузо.
— на жагуатирика.
Фотографий этого чудовищного кота нет даже в архивах «National Geographic». Известно только, что он пятнист, похож на леопарда, но не леопард…
О тривиальной охоте на Оленя Кампейро, Серво ду Пантанал или Диких Котов можно и не упоминать.
Поэтому, когда какая-нибудь гончая Гамильтона начинает взахлёб рассказывать о «вчерашней охоте на зайца», Бразильская гончая лишь усмехается в усы.
С возрастом все Древеры становятся невыносимыми.
Во-первых, требуют, что бы их называли ДрэвЭрами. Иначе, просто не откликаются.
Во-вторых, появляется избирательность в пище. Не спеша подходят к миске, нюхают, чуть наклонив голову вбок, а затем, вопросительно смотрят на вас. Как бы спрашивают: «И этим мы сегодня ужинаем?».
В-третьих, по поводу и без повода, рычат. Их, оказывается, больше нельзя потрепать по башке, нельзя шуметь, когда уважаемый ДрэвЭр спит, нельзя, не спросив, переключать каналы на TV. Каждое ваше неправильное действие сопровождается мрачным «р-р-р-р-р-р-р».
В-четвёртых, на прогулке Его Величество само знает, куда сегодня идти и каждые десять шагов останавливается в раздумьях.
В-пятых, раздражаются при виде детей. Отворачиваются и глухо ворчат.
В-шестых, по ночам им снятся кошмары. Древеры ворочаются, вскрикивают и бьют невидимого врага лапой.
В-седьмых, я сам с возрастом не становлюсь лучше и добрее. Вот, наговорил тут про бедных бессловесных древеров всякой чуши…
Жил был Дункер. Днём он спал в будке, а по ночам сторожил дом. А на соседском дворе жила Овчарка, в которую был влюблён наш герой. Однако дама питала слабость не к нему, а к Доберману, который работал в цирке плясуном на канате.
— Выходите за меня замуж, — однажды набрался храбрости Дункер.
— Простите, — отвечала та, — но что за жизнь у нас с вами будет? Изо дня в день охранять один и тот же двор? Мне кажется, я рождена для чего-то более интересного.
И в тот же вечер она бежала с Доберманом. Теперь, пока её муж плясал на канате, Овчарка обходила со шляпой ряды зрителей. Им аплодировали, бросали цветы и монеты.
А Дункер загрустил. Ходил с опущенным хвостом, плохо спал и обзавёлся блохами. Зачастил в лес, где собирал псилоцибиновые грибы. Ночью, лёжа на спине и задумчиво жуя гриб, он, смотрел в бездонное небо и грезил об Овчарке.
Доберман-разлучник, тем временем, сорвался с каната и искалечил лапу. Теперь он целыми днями сидел в кресле качалке и то проклинал злую судьбу, то горестно скулил. Чтобы утешить его, Овчарка ходила в лес за псилоцибиновыми грибами для калеки. Доберман наедался их и погружался в счастливое небытие. Его измученная жена тоже стала съедать грибок другой, дабы не думать о том, что их ждёт впереди.
Вот такой грустный финал мог бы получиться, но:
— Соседи Дункера завели новую Овчарку, и он снова влюбился, а когда та ответила ему взаимностью, то грибы были забыты навсегда.
— Доберман однажды решил, что хватит жить среди галлюцинаций. Он приобрёл шарманку и начал вновь выступать на публике, а его жена опять радостно обходила зрителей со шляпой в зубах. О грибах они больше не вспоминали.
Этот финал уже повеселее, но:
— Хозяин Дункера стал всё чаще захаживать к хозяйке Овчарки. Эти визиты закончились свадьбой и сломом забора между домами. Теперь Дункер и Овчарка жили вместе и растили восьмерых очаровательных щенков.
— Один известный продюсер, мучимый поиском «новых идей» заметил как-то на городской площади пару собак. Одна из них крутила ручку шарманки, а вторая собирала плату за выступление. Через месяц на телевидении вышел новый проект «Уличные артисты». Ведущими были, разумеется, наша Овчарка и Доберман.
Отличный вышел финал, если бы не бывший жених хозяйки Овчарки. Он так терзался и мучился, что вывести его из этого состояния могли только псилоцибиновые грибы…
Енот плотный, коренастый зверёк и догнать его собаке не составляет никакого труда. Догнать, но не перехитрить! Поняв, что от погони не уйти, енот ложится на спину, раскидывает лапы в разные стороны, вываливает язык и начинает дурно пахнуть. Собака, добежав до хитреца, понимает, что гналась за дохлым енотом и уходит восвояси. И только Кунхаунда обмануть невозможно. Необычайно длинными когтями пёс щекочет пузо енота до тех пор, пока тот не засмеётся. Поняв, что попался — последний, сдаётся в плен и покорно следует за гончей.