Собаки и демоны

В процессе исследования мне стало ясно, что у проблем Японии есть свои корни, уходящие в 1860-е годы, когда страна впервые открылась миру. Тогда, страна намеревалась противостоять Западным колониальным державам, а позже соперничать с ними за господство – и даже при этом Япония преуспела в том, чтобы стать одной из наиболее могущественных стран в мире, основываясь на политике принесения в жертву всего ради неизменного индустриального роста. В течение долгого времени Япония жила, следуя целям этой политики, установленной более чем столетие назад, не обращая внимания на реальные потребности современного общества Японии. Скрытые долги накопились, как вода, капающая в бамбуковые желоба, которые можно часто заметить в японских садах, пока, наконец, одна последняя капелька не заставляет бамбук опрокидываться, вода выливается, и другой конец бамбука опускается на камень с громким хлопком. Как Япония прошла, упав так быстро и так далеко от экономически и культурно обогащенного государства в 1980-ых к чрезвычайно проблемному государству в 1990-ых – является одним из странных и ужасных историй о конце двадцатого века.

Внешний вид Японии резко отличается от внутренней действительности. «У человека, видящего рентгеновский снимок его собственного скелета»,- написал Марсель Пруст, - «будет то же самое подозрение в ошибке, что это именно его кости, как у посетителя картинной галереи, который, глядя на портрет девочки, читает в его каталоге: 'Отдых дромадера'». Япония, которую я описал в этой книге, будет одинаково незнакома многим читателям. «Земля высокой технологии», не имеющая ноу-хау, чтобы осуществить проверку на загрязнение или очистить токсические выбросы. Общество, которое «любит природу», бетонирующее по ее рекам и побережью, чтобы кормить ею жадную строительную промышленность. «Элитная бюрократия», которая так неумело справилась с общественным богатством, что система здравоохранения и пенсионные фонды терпят крах, в то время как государственный долг взлетел и стал самым высоким в мире.

Эта картина, отвратительно чуждая, если Вы знакомы только с обольстительной верхней оболочкой производственного успеха Японии. Как мог привлекательный «Портрет Девочки», представленной миру в течение сорока лет экспертами Японии, оказаться, «Отдыхом Дромадера» – разоренные горы и реки, местное загрязнение, арендуемые города, и взлетающий долг? Почему писатели и академики никогда не говорили нам об этом?

С 1950-ых Западные наблюдатели ехали в Японию как поклонники к святыне. Когда я учился в колледже в 1960-ых и в начале 1970-ых, специализировался в японских исследованиях, у меня и моих коллег была установка объяснить, какова Япония непонимающему миру. Япония резко отличалась от Запада, и это было ужасно захватывающим – для многих японологов Япония казалась идеальным обществом, утопией. Даже критики 1980-ых, которые предупреждали относительно японской экономической безжалостности, говорили в значительной степени в условиях страха.

Многие из моих коллег до сих пор убеждены, что их работа состоит в том, чтобы представить Японию привлекательно другим, и большинство из них зависят, так или иначе, от Японии в качестве средства к существованию. Позвольте японологу сказать неправильные вещи, и он может быть не приглашен назад; его друзья в промышленности или правительстве в Токио прекратят давать ему информацию. Таковы правила самоцензуры.

Еще более сильной, чем цензура, является власть ностальгии. Эксперты Японии жаждут красивой, артистической, эффективной Японии, в которую они продолжают верить, и несчастная действительность заставляет их еще сильнее цепляться за видение Утопии. Неизлечимая ностальгия управляет этим моментом, и это - то, почему Дзэн и эксперты по чайной церемонии рассказывают нам много изящных хайку, демонстрирующих любовь к природе Японии, но не говорят о бетонировании рек и побережья. Точно так же преподаватели экономики расточают похвалы индустриальной эффективности Японии, не упоминая, что фабрики свободны свалить канцерогенные химикаты на рисовые поля, находящиеся по соседству. Несколько авторов поднимали эти проблемы в последние годы, но они были, главным образом, журналистами. Американские академики и культурные эксперты не обратили на это никакого внимания.

Это толкает меня к личной исповеди. Это книга отчаяния, и причина состоит в том, что я нахожу то, что имеет место в Японии не чем иным, как трагедией. Конечно, есть очень много вещей, которые замечательны в Японии - я не собираюсь говорить, что иностранцы, не знающие Японию, должны передумать и раскритиковать ее. Однако, мы должны снять розовые очки и увидеть современную Японию для того, чтобы понять, какова она. Понять иначе означает оценить и даже посочувствовать бедствию.