Собаки и мы. Записки дрессировщика

В то время об игровом методе – с использованием игрушек в качестве подкрепления, методе «позитивной» дрессировки, – мало кто слышал. Господствовавший тогда, и не только в армии, так называемый «контрастный метод дрессировки» предполагал сочетание положительных подкреплений – лакомством, поглаживаниями собаки, поощрением голосом – в случае правильного выполнения команд с отрицательными – воздействием поводком, рывками и т. д. – в случае неправильного. Но поскольку объяснять собаке, что от нее требуется, путем использования положительных стимулов – того же лакомства – мало кто умел, на практике обычно все заканчивалось рывками, пинками и криками. Тем более в военной части, тем более что основным ее поголовьем были злобные и трудноуправляемые кавказские, среднеазиатские, южно-русские и восточно-европейские овчарки. К слову, современному читателю трудно понять, что это были за собаки, сейчас такие монстры все же редкость…

А тут какие-то малинуа – невзрачные, некрупные собаки, обученные выполнять команды, подаваемые на французском языке… После длинной дороги… в новом месте… сразу попавшие под пресс имеющих слабое представление о существовании такой науки, как поведение животных, военнослужащих срочной службы, которых самих «дрессируют» по похожей методике… В общем, даже готовые служить во Французском легионе псы сильно загрустили – во многом просто потому, что не понимали, чего от них хотят.

…Договорившись с Александром Леонидовичем о технической стороне дела, поехали к собакам, уже перевезенным на новое место дислокации – в областной СОБР. С собой я взял двух молодых тренеров – Володю Кружкина и совсем молодого тогда Андрея Чаадаева, ныне признанного мастера пользовательской дрессировки.

Первое знакомство с пострадавшими от «дедовщины» бельгийцами оставило сложное впечатление. Если «домашний» пес Сергея Малышева буквально излучал энергию и демонстрировал желание заниматься всеми известными и не известными тогда в России видами спорта (от Большого ринга до «прогулочного» аналога флайбола), то «военные» бельгийцы были грустны, пассивны и вздрагивали от громких звуков. Здорово подросший к тому времени щенок-мехелар (ему уже исполнилось 10 месяцев), вообще отказался выходить из вольера. Более того, он прижимался к полу при малейшем громком звуке.

Поскольку собаки были служебными, им так или иначе предстояло работать с проводниками-спецназовцами. В идеале их должны были подготовить находить оружие и запрещенные вещества и производить силовое задержание злоумышленников, в том числе в замкнутых пространствах. Однако, глядя на них, представить, что такое будет когда-либо возможным, было сложно.

Немного поразмышляв, я предложил следующую схему.

– Ребята! – сказал я. – Первое: вы на время забываете о том, что такое механическое воздействие на собаку. Никаких рывков, упаси бог пинков и криков. На выполнение команды «наводим» собаку демонстрацией лакомства, подкрепляем им же. Надо, чтобы они привыкли к вам, к командам на русском. Второе: параллельно начинаем заниматься защитой.

Тут была своя сложность: нормативов французского ринга мы в ту пору не знали, да и задачи у собак были чисто утилитарными, поэтому решили, не мудрствуя лукаво, включить у собак механизм защиты хозяина.

Сразу скажу, что самым сложным было убедить спецназовских ребят-кинологов, что эти неказистые и некрупные, по российским меркам, собаки – отменные бойцы. С отдельными товарищами пришлось повозиться, для того чтобы объяснить, что собака в стрессе – это не робот, а животное с весьма развитыми интеллектом и эмоциональной сферой. Формирование положительного эмоционального фона, как на занятиях, так и в быту, для этих собак – вот что было нашей главной задачей.

Разумеется, ничего подобного не случилось бы, не поверь нам ребята-спецназовцы. Но они поверили. Если бы они не включились в работу на всю, как говорится, катушку, боюсь, я бы сейчас не писал эти строки.

Оставив ребятам задание, мы уехали, чтобы приехать через неделю.

Взрослые собаки выглядели повеселее, в то время как щенок по-прежнему не выходил из вольера, хотя уже робко помахивал хвостом при виде своего проводника Сергея, но погавкивал и порыкивал из глубин своего вольера на посторонних.

Итак, первой задачей было вывести щенка на воздух, развить у него уверенность в себе. Для этого мы предложили кормить его только с рук, постепенно приближаясь к выходу из вольера. С другой стороны, мы вспомнили старый добрый метод развития у собаки охранных качеств, для чего мои молодые коллеги, крадучись, подходили к вольеру и «в панике» отбегали от него, когда юный мехелар вспоминал о своем происхождении и рычал на приближающегося врага. Его здоровая наследственная основа постепенно взяла свое, и после нескольких повторений он уже уверенно отгонял «врага» от вольера, набрасываясь на сетку.