Собаки из дикого камня

— А ты человека по этим отпечаткам определить сумеешь? — спросил вдруг Рубос Сухмета. Старик сокрушенно покачал головой:

— Ну, какие это следы, Рубос. Так, название одно. Конечно, маг посильнее мог бы, но для меня… Для меня одного скользящего прикосновения маловато. Вот если бы я раньше знал того человека или обстоятельства дела, тогда…

— Этого и не нужно, Сухмет. Мы и так знаем, что это был человек, который впустил в город Драла, — сказал, не поворачиваясь, Лотар.

Гергоса они нашли в Надвратной башне, где он завтракал. Вид у него был ужасный, глаза ввалились, волосы растрепались, борода каким-то образом за несколько последних дней стала почти седой. От уголков глаз протянулись тонкие, жестковатые морщины, а руки бравого капитана дрожали так сильно, что вряд ли могли натянуть лук.

Увидев наемников, он слабо протянул:

— А-а, это вы. Замок Бугошита ночью пал, знаете?

— Знаем, — ответил Рубос, — мы были там с Желтоголовым.

— Ах да, мне докладывали, что вы ночью откуда-то прилетели как сумасшедшие.

— Что с боярином?

— Его убили. Говорят, он отбивался как мог, но его все-таки загнали в главный зал и там прикончили.

Рубос снял шлем, посмотрел на поле перед воротами. Там на границе полета стрелы расположились мародеры. Их было довольно много, но еще больше, судя по дымкам костров, было их в соседних лесах. Они спали, сушили отсыревшую под дождем одежду, готовили еду. Кто-то бессмысленно бродил от костра к костру.

Гергос проследил за взглядом Рубоса, проглотил последний кусок, взял оловянный стаканчик с какой-то горячей бурдой и подошел к зубцам.

— Мы следующие, Рубос. Мы последние, поэтому никаких сомнений больше нет. Сегодня ночью…

Он не договорил. У него, пожалуй, тоже апатия, решил Лотар. А жаль. Собрать бы десятков пять конников и устроить вылазку. Пусть многого и не добьемся, но хоть нервы этим мерзавцам, собравшимся у города, пощекочем, а может, даже отгоним пару каких-нибудь шаек… Нет, решил он и вздохнул. Для вылазки требуется решимость, а ее у защитников города больше не осталось. Они внутренне уже покорились и считают поражение неизбежным. И никакой вылазкой этого не изменишь, нужно что-то сделать с собаками.

Апатию капитана почувствовал и Рубос. Только он не привык сдаваться.

— Нужно что-то делать, Гергос, а ты, кажется, киснешь.

Капитан мирамцев махнул рукой, расплескав половину своего стакана.

— Мы готовимся, мы еще как готовимся! Только даже последний новобранец понимает, что это бессмысленно.

— Мы искали тебя, чтобы спросить, — Лотар отошел от края стены и посмотрел Гергосу прямо в лицо, — кто стоял у потайной калитки этой ночью?

Гергос забеспокоился. Да, он устал, его одолевает сотня забот, и он считает, что не переживет ближайшую ночь, но он пока офицер и должен знать все, что вокруг происходит.

— А в чем дело?

— Пока ни в чем. Нам бы просто хотелось поговорить с тем солдатиком, чтобы выяснить: не этим ли путем в Мирам сегодня ночью пронесли Гонг Вызова.

— Его же князь разрубил в мастерской Каписа!

— Я имею в виду настоящий Гонг, а не подделку бывшего лекаря.

Гергос вздохнул, одним махом допил все, что оставалось в стакан, и отдал его слуге, который безмолвной тенью вертелся поблизости, убирая остатки завтрака.

— Мой племянник там стоял. Его зовут Крамис.

— Где он? — спросил Лотар, стараясь, чтобы голос не выдал его волнения.

— Не знаю. После ночного караула я отпустил его до обеда, чтобы отоспался. Эти молокососы плохо недосып переносят, не то что старики вроде нас. — Он почти заискивающе улыбнулся Рубосу. — К тому же главные события все равно произойдут только ночью.

— И все-таки ты не можешь не знать, где он отсыпается. В казарме, в трактире, у своей подружки? — подал голос Сухмет.

— По-моему, в казарме его нет, для подружки он еще молод… Может, дома? Нет, не знаю. — Он повернулся к Лотару и попытался перейти на официальный тон: — Надеюсь, тебе не нужно напоминать, что все касающееся моих подчиненных должно быть в первую очередь доложено мне?

Это было почти так. “Почти” ровно в той мере, в какой надо было соблюдать тайну следствия. Лотар подумал, что взволнованный Гергос нравится ему больше, чем апатичный и погасший. Это доказывало, что Гергос не просто отбывает свой командирский номер. Он ведет себя правильно, решил Лотар.

— Успокойся, пока мы ни в чем его не подозреваем.

Глаза Гергоса дрогнули, стали узкими, как щелочки.

— До этого дошло, да? — Он подумал мгновение и решительно заявил: — Ну что же, пошли. Я сам отведу вас к нему домой.

Пока они шли по стене, пока спускались в город, Гергос нехотя рассказывал:

— Мать Крамиса, Амирада, вышла за моего старшего брата, хотя ее сватали первые бояре побережья, и не только из Мирама. Но брак для нее быстро кончился. Ее муж, один из самых удачливых наших арматоров, пропал где-то у берегов Мульфаджи почти десять лет назад.

— Погоди, — перебил Рубос, — уж не та ли это Амирада — подружка Рассулины, покойной жены князя?