Собаки мертвы

– Нравится? – спросила она близнецов. – Решайте, кто останется здесь и пошли смотреть вторую комнату.

Собственно, поднимать вопрос о второй комнате не имело смысла, и она прекрасно это знала. Каждый из них скорее согласится лишиться руки, чем расстанется с другим хотя бы на час.

– Мы будем здесь вместе, – ответил Ян.

Опять этот решительный тон, этот холодный огонь в глазах. И что мальчишка себе возомнил? Что он себе позволяет? Стоп, мамаша. Ребенок ничего ужасного не сказал и не сделал. Ну почему она вынуждена все время говорить себе «стоп»? Почему он не может быть таким же милым, как сестра?

– Но кровать одна, Ян. Ева может остаться здесь, а тебе мы подыщем другую комнату.

– Я останусь здесь с Евой. Кровать большая, мы поместимся.

– Это неправильно, Ян. Тебе лучше занять другую комнату. Места много, нет нужды ютиться в одной кровати.

– Мы останемся здесь вдвоем.

И все. Спорить бесполезно. Объяснять, что в их возрасте мальчик и девочка, пусть даже брат и сестра, должны спать в разных кроватях не имеет смысла. Можно устроить скандал, можно начать орать, но сейчас на это просто нет сил. Впрочем, в такой ситуации даже скандал не поможет. В том, что касается близости к сестре, переубедить Яна невозможно.

– Ева?…

Последний шанс повлиять на мальчишку.

– Можно мы останемся вместе, мамочка? Дом такой большой, и мне тут страшновато… А вдвоем все же не так.

– Ладно, как хотите.

И вышла из комнаты. Пропади оно пропадом, это воспитание! Взяла с пола свою сумку, мгновение подумала и распахнула дверь в родительскую спальню. Она будет спать здесь. В конце концов, теперь это ее дом и она будет спать в главной спальне. На той кровати, где спал отец. И никакие страхи и предрассудки не выкурят ее отсюда. Так же решительно она входила в студию, где ее ждал непростой собеседник, так же бралась за любое трудновыполнимое дело. Просто брать и делать, несмотря ни на что. И плевать, что эти глупые селяне считают ее отца сумасшедшим. Плевать, что они бояться даже подходить к их прекрасному дому. Страх непонятного и неизвестного – удел простаков. Это даже к лучшему, что никто не придет на похороны, не будут докучать и глазеть.

Комната поразила ее своей нетронутостью. Огромная родительская кровать с балдахином в лучших английских традициях, была застелена покрывалом без единой морщинки, банкетка в изножье, ковры, кресла, темный комод, а над ним любимая мамина картина – неброский зимний пейзаж одного из местных художников. Мама увидела его в художественной галереи в Черкассах, и тут же влюбилась. Отец тайком купил картину и подарил ей. Просто так, без всякого повода, как делал все свои подарки. В комнате все было на своих местах, очень чисто, но как-то пусто. Тут явно никто не жил. Даже если Ксения и навела порядок сегодня утром, ситуации это не меняло. Тут не чувствовалось присутствие человека, как и во всем доме. Отец тут не жил, это ясно. Где же он спал? Эх, ты даже этого не знаешь, любящая дочь. Впрочем, ответ напрашивался сам собой – кабинет. Он спал в кабинете. Там и умер.

Умер, забаррикадировав дверь, по словам Ксении и остальных.

Она стояла посреди родительской спальни с сумкой в руках и не знала, что ей теперь делать. Хваткая, образованная, с острым как бритва умом, где-то даже беспощадная женщина, и не просто женщина, а сама Александра Качур из шоу «На Говерле», стояла в растерянности и не знала, что ей делать.

И вдруг посреди гробовой тишины дома (из ее старой детской не доносилось ни звука) послышался какой-то то ли свист, то ли вздох.

«Ммм… сссссс…»

Она услышала звук отчетливо, а потом свист замер. Это было совсем не то, что смех братьев в гостиной. О том видении мозг предупредил заранее: смотри, мол, будет прилив ярких воспоминаний, но все это лишь игра воображения, все это понарошку. А теперь она услышала отчетливый, физический звук, непонятно откуда исходящий. Саша вся превратилась в слух. Минута, две, три… Больше ничего, свист не повторился. Странный звук, ей-богу, очень странный, если не сказать пугающий. Наверное, что-то такое происходит в трубах. Этот дебил Федюша, конечно, не в состоянии должным образом следить за системой отопления.

И откуда взялась неприятная мысль, что это никакие не трубы, а чей-то голос? Голос живого существа, который невидимой нитью связан с тянущей болью у нее в груди.

Однако, нервы ни к черту, не выдерживают ни малейшей нагрузки. Ты явно не в форме, красотка. Так мы дружно докатимся до призраков и приведений. А что, старинный викторианский дом с приведениями. Отличная реклама для продажи, пусть и со знаком минус. Интересно, как продаются дома с такой историей? Давай, придумай еще, что это призрак умершего отца пришел рассказать тебе нечто важное. Душа его еще здесь, отчего бы ей не поболтать с тобой? А там присоединится вся семья, мама и мальчики. Они теперь вместе, как папа и хотел, не правда ли? Он всегда больше хотел быть с ними, чем с ней.

Еще немного, и у меня начнется истерика, подумала Саша. Призыв взять себя в руки сработал со скрипом. В очередной раз она затолкала злые слезы внутрь.