Собаки не ошибаются

Мурино — это не море Лаптевых, не Амазонка и не озеро Онтарио. Потому что нет в море Лаптевых таких коварных плавучих зелёных островков, сплетённых покрепче и позапутанней, чем яркая циновка у Витьки в сенцах. Наскочишь на такой островочек — и хоть плачь! Даже на самом мощном крейсере — винты запутаются, что делать будешь?! Витька-то с Петькой из таких передряг выкарабкивались: перебирались оба на корму, нос поднимался высоко, и вот тут-то надо легонько отталкиваться прямо от «циновки» веслом…

В общем, опасностями «лужу», как иногда называют озеро в селе Горбуново, природа не обидела. Да и с водопадом здесь всё в порядке…

Водопад уютно журчал невдалеке; если на минутку замереть без движения и прислушаться, то его можно услышать даже с середины озера. Правда, довольно долго Витька с Петькой вели жаркие научные споры: водопад это или нет?

Петька считал, что водопад. Витька, сторонник фактов и добросовестного изучения природы, не без основания полагал, что водопад — это когда вода падает, а если она просто с шумом катится вниз по бугру, пусть даже бурля и переворачивая камни, то это вовсе не водопад, а… ну, водокат, что ли…

Но победил Петька! Вернее, его научная гипотеза победила. И было найдено блестящее фактическое доказательство!

Дотошный Витька долго ползал на карачках, прижимая голову к земле, но разглядел ведь, разглядел обнаруженный Петькой научный факт! Натыкаясь на огромный каменный выступ, поток воды как на трамплине взмывал вверх — пусть всего на несколько сантиметров, но вверх! — и затем безжалостно придавливался земным притяжением к каменистому ложу. Это был водопад! Витька даже сумел просунуть руку и ощупать камни под летящими струями — они были совершенно сухими!

Витька с Петькой проводили и другие важные научные эксперименты, и, кто знает, возможно, наука будущего этого не забудет. А что, разве не интересно знать, что вся вода в Мурине — проточная?! Конечно, все и так знают: река Леба в Мурино впадает, Леба и «выпадает»… вытекает то есть! А может, она только посередине и течёт? Как Гольфстрим, например! Витька с Петькой не стали гадать, а поставили эксперимент: разбросали по всему озеру — имея «Корейца», сделать это было нетрудно, — крупные меченые гусиные перья. И все перья, правда, с разной скоростью — с середины быстрее, от берегов медленнее — оказались в водопаде! После такого открытия капитан Витька с особой осторожностью проводил юркий и послушный «Кореец» вблизи водопада: послушный-то он послушный, да мало ли что? Особенно после того, как «Кореец» лишился одного весла, лишился обидно и по-глупому: вёсла сушились на солнышке, а дядя Володя подъехал на тракторе, не заметил и… И всё обещает сделать новое.

Честно говоря, про судно «Кореец» лучше бы писать «она», а не «он». Потому что «Кореец» — канонерская лодка. А названа в честь той канонерской лодки, которая давным-давно вела неравный бой с японцами на пару с другим славным кораблём, который звали «гордый Варяг», как поётся в песне.

А поскольку никаких военных действий на озере Мурино никогда не происходило, то грозная канонерская лодка с одновесельным движителем до поры до времени служила целям вполне мирным. Готовые в любой момент вступить в неравный бой с противником, Витька и Петька рыбачили.

Июнь стоял холодный и хмурый. Тучи неуклюже толкались в низком тесном небе, и с каждым днём их, казалось, становится всё больше и больше.

«Кореец», даже если несколько дней подряд лежал на берегу кверху плоским брюхом, не успевал просохнуть. Канонерка отяжелела, глубже обычного оседала в воде и стала не такой поворотливой.

Но гордый корабль с закутанным во всё тёплое экипажем продолжал нести службу. Потому что любое море, если не бороздят его острые носы кораблей, это не море, а просто большая лужа…

Петька опаздывал. Такого с ним раньше никогда не случалось. Витька в одиночку перевернул «Корейца», столкнул его на воду и пришвартовал к шатким мосткам. Уложил аккуратно удочки, банки с насадкой, черпак… А Петьки всё не было.

Бежать за Петькой — долго; живёт он на дальнем конце Горбунова, так полдня пробегать можно. Жил бы он, как Витька, на берегу, пусть даже противоположном, — тогда просто: вышел в плавание один, а по пути подобрал друга.

Перекладывать с места на место банки с наживкой и черпаки — не самое интересное занятие, когда у пирса стоит готовый к отплытию корабль. Спокойный и невозмутимый, Витька постепенно начал терять терпение. И в конце концов потерял его окончательно.

И тут заявился Петька! Он не мчался вприпрыжку, всем своим видом показывая, что опоздал совершенно случайно, проспал там или боролся с лесным пожаром и теперь старается как можно скорее загладить свою вину, нет! Петька плёлся, едва переставляя ноги; удочки уныло тащились за ним следом, одним концом болтаясь под мышкой, а другим царапая глинистую горбуновскую землю. Петька что-то внимательно высматривал под ногами — видимо, что-то очень важное, потому что метров с пяти не заметил ни Витьку, ни «Корейца».