Собеседник. Выпуск 3

Вечером его спутники по делегации поехали в Бержерак. Чудин остался: он уже побывал в этом провинциальном городке,

гордящемся, что он - родина Сирано де Бержерака (хотя родился этот бретер, поэт и мыслитель, увы, в Париже...), маршала ла Форса, метафизика Мэн де Бирана и энциклопедиста Проспера Фужера.

Чудин осмотрел места, связанные с их именами, заглянул в книжные магазины, побродил по набережным Дордони... Больше ему нечего было там делать. Вдобавок - его пригласили Лафаржи, а быть приглашенным французами домой в высшей степени лестно.

Лафаржи были милой и интересной парой. Оба работали здесь же, в институте де Голля. Чудин зашел в номер, переоделся и через парк направился к их коттеджу.

Институт занимал обширную территорию, расположенную на берегу Дордони километрах в десяти ниже Бержерака. Кроме центрального комплекса, здесь были два больших лабораторных корпуса, виварий и многоквартирный жилой дом для младшего персонала, -профессорский состав жил в коттеджах, разбросанных по прибрежной части парка.

К себе Чудин вернулся за полночь.

Забавно, думал он, выйдя из душа и растираясь махровым полотенцем, на всех подобных симпозиумах, коллоквиумах и конгрессах самое интересное - не официальная часть, которую можно представить себе заранее, не работа семинаров и комиссий, а кулуарные разговоры, встречи, свободный обмен мнениями. Один этот визит к Лафаржам дал не меньше, чем два дня заседаний.

Чудин совсем уже собрался лечь, как вдруг заметил лежавшую на тумбочке у постели книгу. Мгновение он смотрел на нее, припоминая. Ах, да!

После вечернего заседания его остановил в коридоре человек невыразительной, незаметной какой-то наружности, от которой остались в памяти лишь темные очки в роговой оправе да алая розетка ордена Почетного легиона. Человек взял Чудина под руку, увлек в боковой холл и усадил на диван.

- Я задержу вас всего на несколько минут, месье Чудин! Позвольте представиться: Анри Жермен, писатель. Точнее, писатель-фантаст, чем и объясняется мой интерес к науке, побудивший меня достать гостевой билет на этот Конгресс. Я слушал сегодня ваш доклад, - это чрезвычайно интересно. Я всегда стараюсь следить за новыми работами в наиболее интересных областях науки, к которым, безусловно, принадлежит биология вообще и геронтология в частности. И мне хочется попросить вас принять в подарок мою последнюю книгу. Тем более, что в ней затронут ряд вопросов, связанных с... ну, скажем, геронтологией.

- Спасибо, месье Жермен, - сказал Чудин. Он не слишком увлекался фантастикой, хотя и не пренебрегал ею, подобно некоторым своим коллегам. - Прочитаю с удовольствием. Во всяком случае, с интересом, - это я могу обещать твердо.

Жермен достал из своего портфельчика-атташе книгу в яркой суперобложке, написал несколько слов на форзаце и с улыбкой протянул Чудину...

...Чудин дернул шнурок торшера, улегся поудобнее, взял книгу. Называлась она довольно претенциозно - особенно для Франции -«Агасфер», хотя по объему была раза в четыре меньше сочинения Эжена Сю.

...Звали его Анн де Ла Ним. Он родился в 1152 году, ознаменованном бракосочетанием Алиеноры, последней герцогини Актовианской с Генрихом Плантагенетом. Сын конюшего графа Тулузского, он легко мог удовлетворить свою потребность в сильных ощущениях: воевал и кутил, предавался любви и обжорству, - словом, был истинным пантагрюэлистом. Но постепенно пришло пресыщение. А его живой ум требовал пищи.

Судьба щадила Анн де Ла Нима. Не раз ускользал он от верной смерти, не раз был ранен, но - оставался жив. Во время осады Монсегюра ему было уже под семьдесят, но выглядел он сорокалетним. Сорокалетним он выглядел и тогда, когда понял вдруг, что живет не просто долго, а непозволительно, невозможно долго, потому что ему перевалило за двести лет. Пытаясь понять, почему это так, он занялся медициной. И преуспел в этом занятии, прославившись впоследствии под именем мэтра Амбруаза Парэ. Говорили, что Парэ обладает эликсиром бессмертия. Ложь! Он просто был бессмертен. И кончина его в 1590 году была не более чем спектаклем: ясно стало хирургу Амбруазу Парэ, что основная его работа отнюдь не врачевание, а составление ядов для Медичи и других... Анн стал осторожен. Он понял, что ему лучше жить незаметно, меняя имена, прячась в глуши.

Снова объявился он лишь в 1750 году - под именем графа де Сен-Жермен. Приближенный ко двору, обласканный всесильной маркизой Помпадур, он быстро сколотил состояние, необходимое для жизни (ибо он привык жить, не отказывая себе ни в чем) и своих исследований, - и вновь удалился в свой замок, в далекую Голштинию.

Многое и многое повидал он за свою жизнь. Он беседовал с Эразмом и Мором, Артефиусом и Ньютоном... Как ни старался он жить спокойно, укрывшись в глуши своего поместья, войны Европы неумолимо вовлекали его в свою кровавую круговерть, а тяга к познанию нового то кидала на борт идущих в Новый Свет каравелл, то гнала в далекое царство пресвитера Иоанна или империю Великого Могола.

Умирали его друзья. Он жил.

Умирали его враги. Он жил.