Собеседники на пиру. Литературоведческие работы

Анне Ахматовой

         Когда она в церковь впервые внесла

         дитя, находились внутри из числа
         людей, находившихся там постоянно,
                      Святой Симеон и пророчица Анна.

         И старец воспринял младенца из рук

         Марии; и три человека вокруг
         младенца стояли, как зыбкая рама,
                      в то утро, затеряны в сумраке храма.

         Тот храм обступал их, как замерший лес.

10.    От взглядов людей и от взора небес
         вершины скрывали, сумев распластаться,
                      в то утро Марию, пророчицу, старца.

         И только на темя случайным лучом

         свет падал младенцу; но он ни о чем
         не ведал еще и посапывал сонно,
                      покоясь на крепких руках Симеона.

         А было поведано старцу сему

         о том, что увидит он смертную тьму
         не прежде, чем Сына увидит Господня.
20.                 Свершилось. И старец промолвил: «Сегодня,

         реченное некогда слово храня,

         Ты с миром, Господь, отпускаешь меня,
         затем что глаза мои видели это
                      дитя: он — Твое продолженье и света

         источник для идолов чтящих племен,

         и слава Израиля в нем». — Симеон
         умолкнул. Их всех тишина обступила.
                      Лишь эхо тех слов, задевая стропила,

         кружилось какое-то время спустя

30.    над их головами, слегка шелестя
         под сводами храма, как некая птица,
                      что в силах взлететь, но не в силах спуститься.

         И странно им было. Была тишина

         не менее странной, чем речь. Смущена,
         Мария молчала. «Слова-то какие…»
                      И старец сказал, повернувшись к Марии:

         «В лежащем сейчас на раменах твоих

         паденье одних, возвышенье других,
         предмет пререканий и повод к раздорам.
40.                 И тем же оружьем, Мария, которым

         терзаема плоть его будет, твоя

         душа будет ранена. Рана сия
         даст видеть тебе, что сокрыто глубоко
                      в сердцах человеков, как некое око».

         Он кончил и двинулся к выходу. Вслед

         Мария, сутулясь, и тяжестью лет
         согбенная Анна безмолвно глядели.
                      Он шел, уменьшаясь в значенье и в теле

         для двух этих женщин под сенью колонн.

50.    Почти подгоняем их взглядами, он
         шагал по застывшему храму пустому
                      к белевшему смутно дверному проему.

         И поступь была стариковски тверда.

         Лишь голос пророчицы сзади когда
         раздался, он шаг придержал свой немного:
                      но там не его окликали, а Бога

         пророчица славить уже начала.

         И дверь приближалась. Одежд и чела
         уж ветер коснулся, и в уши упрямо
60.                 врывался шум жизни за стенами храма.

         Он шел умирать. И не в уличный гул

         он, дверь отворивши руками, шагнул,
         но в глухонемые владения смерти.
                      Он шел по пространству, лишенному тверди,

         он слышал, что время утратило звук.

         И образ Младенца с сияньем вокруг
         пушистого темени смертной тропою
                      душа Симеона несла пред собою

         как некий светильник, в ту черную тьму,

         в которой дотоле еще никому
         дорогу себе озарять не случалось.
                      Светильник светил, и тропа расширялась.