Собирается буря

— Но Маленькая Птичка был еще талантливее, еще очаровательнее и хитрее. Слова, песни, стихи и необычные сравнения лились из его уст, как вода по весне с высоких гор Таван-Богд, Пяти Владык. Поток красивых и кружащих голову слов не мог не затронуть душу девушки. Прошло некоторое время, и она поддалась обаянию шамана. Без сомнения, Маленькая Птичка был напастью и гибелью и в любви, и в настоящем бою. Она — ее звали Ценгель-Дюю, что значит Младшая Сестра Очарования, — она бы закричала: «О, ты — самая большая напасть и гибель из всех мужчин, Маленькая Птичка! Которая из женщин настолько глупа, чтобы назвать тебя своим мужем? Да она должна быть глухой, слепой и старше на сотню лет! Она, твоя очаровательная жена, которая ждет сейчас тебя, ходячее бедствие!» Но ночью при свете костра шаман преклонялся перед Ценгель-Дюю, говорил ей льстивые слова, и тогда его глаза ярко блестели и искрились — скорее от радости, чем от того напыщенного раболепства, которое все женщины считают отвратительным. Маленькая Птичка уверенно льстил и очаровывал ее, словно зная, что в результате завоюет. И конечно, так и вышло. Влюбленные поженились, и вскоре у нее стал расти живот. Счастью шамана не было предела. Чувства граничили с безумием, и они могли в любой момент вылиться в приступ ревности или даже что-то похуже. Но вместо этого…

Чанат собрал траву в пучок.

— Вместо этого… Он однажды ушел в лес. Лето было в самом разгаре, и люди находились на севере, на опушке, охотясь на косуль и кабанов, и удача сопутствовала им. Говорят, в лесу шаман встретил ворона. Ворон сидел на нижней ветке, обратился к нему и поприветствовал как брата. И Маленькая Птичка спросил его, какие есть новости. Ворон ответил: «Прошлое позади, а большие перемены — впереди». Маленькая Птичка поинтересовался, что он имеет в виду. Из слов ворона следовало: он, Маленькая Птичка, убьет возлюбленную своей правой рукой. Маленькая Птичка внимательно посмотрел на него и, заикаясь, произнес, а затем громко закричал: «Никогда, никогда, никогда!» Шаман поклялся, что предпочтет увидеть, как погибнет весь народ и солнце погаснет на небе, нежели причинит вред возлюбленной, поскольку та была его душой, жизнью и самой красивой из женщин, живущих на равнинах, протянувшихся со Священных гор до Западного моря. Затем обозвал ворона демоном, присланным, чтобы мучить его. Ворон посмотрел блестящими черными глазами и сказал то же самое: он, Маленькая Птичка, убьет свою возлюбленную. Тогда Маленькая Птичка разгневался, словно дух леса вселился в него, выхватил нож и одним взмахом перерезал птице горло. Та упала на землю замертво. Маленькая Птичка повернулся, кинулся прочь, отбросил в сторону его голову и закричал в голубое небо, бросая вызов. Немного успокоившись, он оглянулся. Там больше не было ворона. На том месте лежала его возлюбленная, распростертая на земле с перерезанным горлом.

Казалось, даже воздух вокруг них пронизывал ужас таинственной истории.

Чанат поднял голову.

— Потом Маленькая Птичка трижды пытался покончить с собой. Каждый раз он терпел неудачу — что-то мешало ему. Он перестал есть, но это не помогло. Даже сейчас, вы это заметите, он вообще почти не принимает пищу. С тех пор Маленькая Птичка стал еще безумнее или мудрее, чем все остальные живущие. Или и безумнее, и мудрее. Что-то ушло от него в тот день, когда шаман убил жену. Но что-то и появилось. Хотя все, чем дорожил Маленькая Птичка, у него отняла судьба, но, в свою очередь, она послала взамен дар предвидения.

Чанат немного подумал и тихо сказал:

— Мне не дано знать будущее всего мира, как Маленькой Птичке. Я счастлив быть невинным, как дитя, и пусть мир и боги по-прежнему останутся для меня тайной.

Старый гунн сдул последние травинки с руки и медленно встал на ноги. Он двинулся прочь, но напоследок оглянулся и негромко проговорил:

— Но отнеситесь к нему с должным уважением. Маленькая Птичка прошел долгий путь.

Глава 5 Нападение на Танаис

Уже следующий день приблизился к полудню, когда Орест объезжал лагерь вокруг и услышал ужасный крик, доносившийся из каганского шатра.

Он тут же выхватил меч и ворвался внутрь. Там грек увидел двух жен правителя из тех, что были помладше. Женщины затеяли ожесточенный спор, стоя лицом к лицу прямо перед местом, где сидел Аттила. Они вцепились друг другу в волосы и начали потасовку. Звук их криков заглушался громовым смехом кагана, наблюдавшего за сценой, скрестив на груди руки.

Затем он заметил Ореста и подошел к нему, все еще широко улыбаясь.

— У нас есть дело, — сказал вождь и оглянулся. — Хотя можно бы и понаблюдать, как женщины так долго дерутся.

Выйдя из палатки, он оседлал своего любимого пегого жеребца Чагельгана и позвал к себе Гьюху.

— Пора строить подходящий владыке дворец.

Гьюху низко поклонился.

— Это честь, о которой я и не мечтал, мой господин. У вас будет самый замечательный и самый великолепный белый шатер из всех, начиная отсюда и до Железной реки.