Собирай и властвуй (СИ)

   Аваллах снова потянулся нитью, на этот раз почти получилось соприкоснуться.

   - Осторожней, - предостерёг опекун, - вчера сняли фиксацию, от чрезмерных усилий могут разойтись астральные швы. Спи.

   От сна к сну обрывочность уходила, уступая место мозаичности. Всё чётче проступала одна большая картина - жаль, не всех фрагментов хватало.

   - Как самочувствие? - спросил Ансей прямо во сне, - не ухудшилось?

   - Нет, - ответил Аваллах прежде, чем понял, что слушаются нити безупречно.

   - Ты смог ответить не потому, что находишься в Эфире, - упредил его вопрос опекун, - а потому, что моторика полностью восстановилась. Прими мои поздравления.

   - А как Аун? - спросил Аваллах, - с ним тоже всё хорошо?

   Ответил Ансей не сразу, астральная нить протянулась от другого кокона:

   - Не вполне, синдром ложных примесей.

   - То есть ему кажется, что душа досталась нечистая, с фрагментами?

   - Да, хотя на самом деле никаких примесей нет. Но если бы синдром не был купирован, ложные фрагменты очень скоро перестали быть ложными - Аун сам вдохнул бы в них жизнь. В настоящий момент он вне опасности, пусть процедура слияния и затянется.

   - Рад слышать, что угроза миновала, - сказал Аваллах, - надеюсь, дальнейшее слияние пройдёт без осложнений.

   - Не сомневайся, - заверил опекун, - и хватит на этом об Ауне. Сейчас, как только проснёшься, отправимся на контроль - в результатах его у меня никаких сомнений. Затем камера сохранения и путешествие до Крюлода, затем эвтаназиум.

   - То есть базу покину уже сегодня? - спросил Аваллах, не зная, радоваться или огорчаться.

   - Уже сегодня, - подтвердил Ансей. - Скажу честно, такого быстрого слияния, как у тебя, не наблюдал очень давно, а наблюдал я их, как понимаешь, предостаточно.

  [2]

   Кипит небо, кипит твердь, кипят цилиндры огнекатков, запечатанные с двух сторон, заключённые в яркое до белизны пламя. Боевые машины огненных кадавров катятся валом, навстречу им катится вал простейших. Сшиблись. Аваллах в одном из цилиндров, поддерживает пламя, растёкшееся по внешней его поверхности, не даёт погаснуть. Устремляет огнекаток на исполинского, размером с небольшую башню, червя, тот распахивает увенчанную щупальцами пасть, заглатывает. Внутри твари кольца зубов, раскалённый Аваллахом цилиндр крушит их, выламывает. Червь вздувается, обращаясь подобием скользящего шара, разлетается с громким хлопком на куски. Кончено.

   По небу со стороны Раны расползаются трещины, за волной простейших следует волна сторуких. Сторукие - это сферы, состоящие из огромных человеческих рук, соединённых в одной точке - ядре. Сами руки уничтожать бесполезно - будут отрастать снова и снова, пока не уничтожишь ядро. Аваллах и раскаляет, и ускоряет огнекаток до предела, сходится с одной из тварей. Часть рук отлетает, разбрызгивая капли кожи и крови, другие хватают цилиндр, держат, пусть пламя и плавит пальцы, третьи колотят тяжёлыми кулаками. Предельным усилием Аваллах вырывает машину из хватки, катит назад, но от сторукого не уйти - прокатывается сверху, проходится кулаками. Пламя вокруг огнекатка тускнеет, движется он всё медленнее, сторукий хватает, подбрасывает. Другой сбивает цилиндр в полёте, принимается, сдирая ногти, ковырять одну из боковых стенок. В следующий миг его самого сбивает чёрная тень - троглодит. Боевые животные чёрных кадавров, троглодиты напоминают ящериц, закованных в панцирь. Глаз у них нет, зато есть кристальные когти и зубы, усеянный костяными шипами хвост. Хвостом троглодит сторукого и бьёт, добавляет ударом массивного черепа, впивается в середину, будто в диковинный плод. Из ядра хлещет струя белёсого дыма, руки метаются с такой быстротой и силой, словно хотят от него оторваться, наконец обвисают. Кончено.

   Сквозь трещины в небе проступают белые волокна, тяжёлыми каплями срывается Ихор. Твердь содрогается, когда недалеко от искорёженного цилиндра Аваллаха садится мантикора - одна из самых крупных тварей Раны. Вырвавшийся из механического скорпионьего хвоста луч отсекает троглодиту переднюю часть тела, задняя вертится на месте, скребя шипами выжженную твердь. В качестве следующей цели мантикора выбирает адамантового паука - боевую машину кристальных кадавров, мечет луч за лучом. По своему строению адамантовый паук схож со сторукими, за той лишь разницей, что к одной точке крепятся не руки, а многосуставчатые ноги. Взмахнув кожистыми крыльями, мантикора поднимается, стреляет на лету, стараясь послать луч в центральную часть голема-гиганта. Брызжет крошка, но паук продолжает движение, молниеносным взмахом задирает одну из ног, выворачивает, отражая внутренней поверхностью струну луча. Мантикора сбита - падает, ревёт. Подошедший паук раздавливает её, затем и огнекаток Аваллаха, на который наступает случайно...