Собирай и властвуй (СИ)

   Крепость Каратул не что иное, как сплошные зубцы: по гребню квадрата стен - зубцы, коронами угловых башен - зубцы, и, наконец, шпиль цитадели, как самый большой зубец. Над цитаделью бурлят тучи, от них протягиваются плети молний, твердь после заклинаний землетрясения накреняется вся сразу, целиком, подобно столу с подпиленной ножкой. Но больше всего, конечно же, пламени: огненный дождь пополам с пеплом, огненные шары, стены огня, карабкающиеся по стенам крепости - невероятно гладким, невероятно высоким...

   "Зачем мы здесь? - крутится в голове Рагнара один и тот же вопрос, - зачем?.." Чувствует он себя не деталью, пусть даже запасной, а прилипшим к борту "мамонта" куском грязи. На циркумвалационной линии от них, от щитоносцев, ещё был толк, здесь же, на контрвалационной, по размышлениям Рагнара, никакого. Машины развернулись обратным клином, бьют слаженно, их "мамонт" в левом ряду третий. Рагнар ослеп, оглох, вообще где-то не здесь, и в то же время следует командам, рвущимся из длинноговорителя:

   - Прижаться к колёсам!

   И он прижимается, и громада сброшенного со стен каучукового шара проходит мимо.

   - Поднять щиты!

   И он поднимает, и капли огненного дождя бессильно бьются о преграду камнестали. А надо всем кружится пепел, проникает в дыхательные трубки шлема, жгёт горло. "Говорят, близ Дыры то же самое творится, всегда пепел, - думает Рагнар, - но чем здесь не Дыра?.."

   Между северной и южной частью Беллкора лежит плато, названное Тиресием, одним из величайших поэтов древности, талией Беллкора. Прижилось, но с течением времени сократилось до одного слова - Талия. Череду крепостей, протянувшихся от западного края плато до восточного, соответственно, стали называть Кристальным поясом. Ровным счётом их тридцать шесть, о том, кто возвёл, до сих пор не утихают споры. Цверги? Драконы? Саламандры? Скорее уж сам Ихор...

   Крепость давно уже не красная - красное вытекло, словно кровь из поверженного бойца. Теперь Каратул серый, как пелена дымовой завесы, что ползёт к стене, прикрывая движение мехоморфов, боевых машин в миниатюре. Рагнар пытается понять, день сейчас или ночь, но ничего не получается. Ни день и ни ночь, а нечто серое, и серого же цвета мир вокруг. "Может, на все крепости пояса наложено заклинание? - думает он, - и смысл его в том, и только в том, чтобы война не затихала здесь никогда..."

   Именно Кристальный пояс остановил продвижение армады первого манарха на юг, погиб Драконорождённый при штурме крепости Кинкар. Долгое время считалось, что за Кристальный пояс северянам не пройти, но Гриклит, второй из величайших правителей Маналита, обнаружил, что преграда не такая уж и неприступная. Выяснилось, что время от времени каждая из крепостей пояса становится хрупкой, сбрасывая полог магической защиты, как дерево сбрасывает осенью листву. Кристалл при этом из тёмно-красного, цвета запёкшейся крови, становится прозрачным, словно волшебный лёд. Сложность заключалась в том, что перемены происходили спонтанно, предугадать было нельзя. Но Гриклита интересовала лишь одна кристальная крепость - Кинкар, дождался, когда начала менять цвет, стянул легионы. Твердыню, которая больше не была твёрдой, крошилась под ударами боевой магии, сравняли с землёй, гарнизон смешали с ней же, однако, схватка за Кинкар лишь начиналась: от других крепостей пояса шёл враг, шёл в обилии. Противостояние растянулось на десять дней, сражение следовало за сражением, но руины Гриклит удержал, подобно тому, как пращур Имплос удержал побережье, и так же, как при Великой высадке, уцелели бойцы лишь одного легиона - Железные Руки. Удерживал развалины Гриклит не зря: через декаду на их месте поднялась новая крепость, выросла за день, чем ознаменовала новую веху в противостоянии юга и севера. Теперь за кристальными крепостями следят как с одной, так и с другой стороны, и стоит какой-нибудь начать обновляться, незамедлительно следует штурм...

   В проломах появляются огромные пауки, заделывают, но дыр слишком много, а мехоморфы слишком быстры. Врываются во внутреннее пространство крепости, словно запущенные с катапульт ядра, и льётся жидкий огонь, и хлещет лёд, стрекочут скорострелы.

   - Вперёд!.. - приказ проносится по строю щитоносцев цепной молнией, и они идут, у боевых машин остаются лишь опорные.

   Теперь твердь не кренится, а дрожит, Рагнар дрожит вместе с ней, но идёт - идёт вместе со всеми.

  [Кристалл памяти]

   Да, брат, самым сложным было преодолеть ужас. Даже нет, не преодолеть, а переболеть им, в страх переплавить. Ужас - животное чувство, сжигающее изнутри, обессиливающее. Страх - чувство уже человеческое, спокойное осознание, что можешь погибнуть. Ужас, как правило, убивает, раздавливает в кровавую кашу, страх, как правило, вытаскивает из боя живым.[2]