Собирай шмотки, мы летим в Швецию (СИ)

Ребята извинились и пошли к родителям Рей, чтобы поздороваться, я же от такой перспективы отказалась и решила наведаться к столику с закусками, откуда открывался отличный вид на всех присутствующих.

Пока я перебирала тарталетки, канапе и прочие кулинарные изыски, выискивая что-то, что могла бы сейчас съесть даже через «не хочу», рядом со мной выросла фигура, и я инстинктивно дернулась всем телом, едва не выронив тарелку.

— Вы всегда так на людей реагируете? — мужская рука подхватила мою вместе с тарелкой, спасая от конфуза.

— Люди бывают разные, как и мои реакции, — немного грубо ответила я, поправляя свободной рукой съехавшую бретельку.

— Значит ли это, что я выгляжу пугающе и потому Вы испугались? — мой собеседник широко улыбнулся, глядя мне прямо в глаза. Арктически-голубые, пронзительно яркие, но не холодные. Улыбка самым краешком губ, но все же не усмешка.

— Простите, я не это имела в виду, — слегка сконфуженно добавила я, продолжая осматривать мужчину, — Вы родственник фру Оливии?

— Натан Ульссон, её племянник, очень приятно, — мужчина протянул руку, и я тут же вложила в неё свою ладонь.

— Агата Харрис, гость миссис Нильсен и будущий партнёр, — теплые губы легко коснулись тыльной стороны ладони.

— Наслышан о Вас, мисс Харрис и очень рад с Вами познакомиться лично, — новая широкая улыбка. Уверена, она свела с ума не один десяток женщин. Что-то неуловимое выдавало в Натане ходока. Возможно, его немного кошачьи манеры или порой слишком долгий взгляд, цепляющийся то за глаза, то за губы собеседницы.

— Наслышаны? — я не до конца привыкла к амплуа бизнес-леди и фигурантке громко дела о похищении наследницы половины Лондона, когда еще несколько месяцев назад была простой выпускницей Лондонской Академии, — не верьте ни единому слову, все врут.

— Никогда не верил слухам и газетчикам, — Натан Ульссон посмотрел на меня поверх бокала, — привык доверять только первоисточникам. Не откажете мне в чести общения один на один, вы ведь из Лондона? Могу показать вам Стокгольм.

— У Агаты уже и так плотный график экскурсий по городу и окрестностям, — дежурное рукопожатие, холодные взаимные улыбки. Нильсен оказался рядом так быстро, что я даже не успела заметить, как он появился, увлеченная беседой.

— Вижу, дама в надёжных руках хозяина дома, — натянутая улыбка, хотя мужчина не спешил ретироваться.

— Можешь не сомневаться, — ладонь Александра собственнически легла мне на бедро, куда ниже чем предполагает этикет. Явная демонстрация интимной связи, которая не скрылась от довольного взгляда Ульссона.

— Не смею вас отвлекать, Агата, — Натан церемонно поклонился и скрылся в толпе, провожаемый цепким взглядом Александра, явно игнорирующего дыру, которую я пыталась прожечь в нём одними глазами.

— Мне стоит поучить тебя, что с чужими дядями не стоит разговаривать? — ладонь с моего бедра соскользнула, нечаянно задевая ягодицы. Холодные глаза Нильсена теперь смотрели прямо на меня.

— Может, мне еще и поводок нацепить, чтобы далеко от тебя не отходила? — недовольно шикнула я, отворачиваясь и делая вид, что все же собираюсь найти закуску.

— Мне нравится ход твоих мыслей. Кстати, Натан Ульссон - журналист, еще пара невинных фраз, каттен, и завтра ты была бы на заголовках всех таблоидов. — прохладные пальцы прошлись по обнаженной коже вдоль позвоночника, немедленно разнося тревожные сигналы по всему телу.

— Держи руки при себе, Нильсен, — прошипела сквозь зубы я, когда пальцы замерли в считанных миллиметрах от копчика.

— Чтобы справиться с тобой мне хватит одного языка, — тихий шепот у самого уха, я резко развернулась, собираясь что-то возразить, но оказалась слишком близко к мужчине и невольно окинула его взглядом.

Ехидная ухмылка человека, который знал, что заранее выиграл, выразительно дорогой костюм, подчеркивающий спортивную фигуру и достаток владельца, тонкий чёрный галстук, который я уже мысленно медленно развязывала, чёртова чёрная рубашка, слишком хорошо сидящая на этом заносчивом засранец. Оружие массового поражения.

— Уже успела представить, как я снимаю это чёртово шёлковое платье с тебя? — палец Нильсена легко коснулся моей заалевшей щеки, невинное прикосновение, если не слышать слов, что его сопровождали. Проклятый швед считывал мои эмоции как с листа.

— Прекрати, — прошипела я, но вместо угрозы в голосе звучала скорее мольба. От его близости внизу живота начало скапливаться болезненное напряжение, и я непроизвольно свела ноги вместе, что вновь не укрылось от Нильсена, одарившего меня еще более дьявольской улыбочкой.

— О-о-о, Агата, — протянул он, приближаясь ко мне всего на пару миллиметров, но от этого моё дыхание становится сбивчивым. — Ты заставляешь меня хотеть украсть тебя из этого безумия прямо сейчас и наказать за твоё поведение, — я закусила губу, пытаясь сдержать стон, который был готов вырваться от одного его голоса, — первой жертвой падёт твоё платье, через которое я могу видеть, как напряглись твои соски, — в голове образовался туман, мешая думать, кровь в один миг прилила к низу живота, затягивая образовавшийся узел ещё туже.