Собирая воедино (ЛП)

Расстояние образовалось не сразу. Мы превратились из влюбленных в незнакомцев не за одну секунду. Чем больше времени проходило, и чем дольше я не могла забеременеть, тем сильнее во мне нарастала обида и разочарование. Возможно стать партнером и было мечтой Уэса, но не моей. Он возвращался домой все позже и позже. Я «состояла в отношениях» с его автоответчиком. Я пыталась понять, как мы пришли к этому. Это из-за моего отчаянного желания завести семью? Из-за способности Уэса разозлиться за секунду?

Этого я не знала, и это сводило меня с ума.

Наш брак, который поначалу казался таким нерушимым, сейчас находился в плачевном состоянии. Помню, когда мы только были помолвлены, я качала головой, когда видела пары, которые разводились, расходились. Про себя я всегда думала: с нами никогда такого не случится. Мы никогда не запустим все до такого состояния.

Но вот они мы.

Вот и мы.

Я медленно размазывала еду по тарелке, и смотрела на Уэса. Все его внимание было сосредоточено на еде, словно поесть он мог лишь сегодня.

Никакой счастливой годовщины. Ничего.

Я не ожидала шикарного праздника или подарков. Я просто хотела заявления, типа «Эй! Мы прожили еще один год вместе! Следующий год будет еще лучше!»

Но мы уже практически закончили ужин, а я все еще не видела никаких признаков приближения подобного заявления.

Уэс вытер губы салфеткой и бросил ее на стол. У него был воинственный взгляд, словно он был охотником, а я его добычей. От этого взгляда я заерзала на стуле.

— Ты будешь доедать? — спросил он.

— Я не голодна.

Он усмехнулся.

— Виктория, Виктория…

— Что?

Он передвинул руку и уставился на меня.

— Что ты имеешь в виду под этим «что»? — спросил он на тон выше, — Мне что, нельзя произнести твое имя?

Добрую секунду я смотрела ему в глаза, пытаясь найти хоть что-то от того Уэса, которого любила. Не смогла найти ни малейшего намека на него.

— Что?

— Боже, мы облажались, — сказала я, закрыв лицо ладонями.

Он поднял на меня глаза, полные ярости и боли.

— Нашла что сказать.

— Это правда.

Я подняла голову и уставилась в его пустые глаза.

— Ты меня хоть еще любишь?

— Конечно.

— Можешь сказать мне, что любишь также сильно, как и в самом начале?

— Нет, могу сказать, что стал любить тебя еще сильнее, — произнес он с такой серьезностью и убежденностью, что я практически ему поверила.

Практически.

Любовь трехмерна. Такая глубокая и обширная. Такая могущественная, что ты не можешь произнести и слова, чтобы это не отразилось у тебя во взгляде.

Глаза Уэса были пусты.

— Думаю, что у нас разные понятия о любви, — тихо сказала я.

Он громко рассмеялся.

— Ты живешь в своем чертовом саду. Давай я буду ухаживать за этим цветком! — он изобразил мой голос. — Ой этому цветочку нужна вода. А этот получает недостаточно солнечного света. Если ты оторвешься от этих цветов, то может быть поймешь, что такое любовь.

Я покачала головой.

— Ты злишься на меня? — хрипло спросил он.

Как бы мне хотелось злиться на него. Злость была эмоцией. Эмоции заводили сердце. Я же не чувствовала ничего.

— Ты злишься, — подытожил он.

— Прости меня. Ладно? — он понизил голос до нежного и умоляющего. — Прости меня, — повторил он.

— Ладно, — ответила я. Я положила вилку на тарелку, полную еды, пытаясь придумать, как бы помягче сообщить ему новость. Я не видела легкого пути, но сказать было нужно.

Я сделала глоток воды и прочистила горло.

— Я подумываю вернуться на работу.

Наконец-то я озвучила свои планы.

Ответ последовал мгновенно:

— Зачем?

— Ну, а ты разве видишь, как где-то внутри меня растет ребенок? — ответила я. — Нет причин сидеть дома.

— Конечно есть.

— Уэс, я несчастна.

Он моргнул и уставился на меня с замешательством и злостью.

— Ты несчастна в своем доме мечты. В чем еще ты несчастна? Слишком жмут бриллиантовые туфельки?

— Мне нечего делать! Я схожу с ума.

— У тебя есть твой сад.

— Который ты только что высмеял.

— Я шутил. Мне ты кажешься счастливой.

В этом и заключалась проблема. Я не была счастлива.

В обществе я была хорошей женой. Я раздавала еду бездомным. Давала деньги на благотворительность. Состояла в книжном клубе, который собирался в последнюю пятницу каждого месяца. Я приглашала друзей на бранч, во время которого они собирались в моей столовой и сплетничали. Мы с Уэсом ходили с друзьями и членами семьи на ужин, и он был идеальным джентльменом.

Но как только мы оставались вдвоем, весь этот блеск и радость стирались с моего лица и становилась видна грусть. Если бы он хоть раз посмотрел на меня, то заметил бы это.

— Ты не вернешься на работу, — строго сказал Уэс. Такой тон не оставлял ни малейшего шанса на продолжение беседы.

— Ты не можешь указывать мне, что делать.

— Хм… думаю, что я только что это сделал.

Я ощутила такую сильную ненависть, что она накрыла меня с головой. Я закрыла глаза, прежде чем все заволокло черной пеленой. Мне хотелось убить его. В этот момент ничто не смогло бы сделать меня счастливее, чем зрелище его последнего вздоха, и осознание того, что он никогда не ранит меня снова.