Собирая воедино (ЛП)

— Хорошо, — сказала я немного громче, чем надо. Прозвучало неправильно. Мне показалось, словно я пародия на ту, какой когда-то была, и сейчас пытаюсь притворяться, что все в норме.

Рэне пошла к кассе, и у меня появилась возможность осмотреться. Я была здесь несколько раз, но казалось, что, когда я каждый раз захожу в цветочный магазин, что-то меняется. Магазин был оформлен в деревенском стиле, и мне это нравилось. Рэне не верила в то, что можно так просто избавиться от вещей. Она ходила по антикварным магазинам и блошиным рынкам в поисках чего-то для своего магазина. Стены были выкрашены в темно-бирюзовый цвет. На стене передо мной висело множество зеркал, разных форм и размеров. У стены стоял длинный деревянный стол, а рядом с ним — две старые стремянки. Белая краска практически слезла с них, но ступеньки до сих пор были, удерживая на себе множество цветочных горшков.

— Ладно, — сказала Рене у меня за спиной, — давай поболтаем. Я вернусь через несколько минут, — бросила она Синклэру.

Тот взмахнул руками.

— А мне что делать?

— То, что умеешь делать лучше всего: сиди здесь и выгляди красиво, Син.

Следуя за Рэне, я оглянулась через плечо на Синклэра. Мы встретились взглядами, и я мгновенно отвернулась.

Подсобкой оказалось небольшое помещение с письменным столом у стены. Старый ноутбук был открыт, на экран был приклеен стикер. Там же стояла маленькая рамка с фотографией Рэне и ее мужа. Рядом с дверью стоял маленький холодильник. Рэне подвинула мне офисный стул и достала из холодильника бутылку воды.

— Хочешь пить? — спросила она.

Я отказалась и села.

Некоторое время мы болтали с ней о приземленных вещах, не сильно утруждавших нас, но темы, которые легко обсуждать закончились.

Рэне вздохнула и выбросила пустую бутылку в мусорную корзину.

— Так где ты была на самом деле?

— Дома. Были дела.

Рэне вопросительно выгнула бровь.

— Ага. Дела. У тебя все в порядке?

— Все прекрасно.

Я одарила ее ослепительной улыбкой, но мои губы начали дрожать, потому что душа вопила, умоляла, чтобы я рассказала ей правду. Мне понадобились все мои силы, чтобы ничего не произнести.

— Ладно, ладно. Все с тобой в порядке…

Рэне отошла от стены и посмотрела на свои руки с таким напряженным видом, словно не могла решить сложную математическую задачу. Она подняла голову и посмотрела мне в глаза.

— У вас с Уэсом все в порядке?

Я замялась. Лишь на секунду, но Рэне заметила.

— Что происходит?

Пришла моя очередь опускать взгляд.

— У нас сейчас сложный период.

Рэне понимающе кивнула.

— Это нормально. Пары проходят через такое. Иногда мой муж сводит меня с ума, а иногда я не могу им насытиться. Но, чаще всего, он сводит меня с ума, — сказала она, поморщившись.

Я ухмыльнулась, оценив ее попытку поднять мне настроение.

— Как долго он обычно сводит тебя с ума?

Она задумалась.

— Обычно все зависит от того, насколько я раздражена. Или он. Самый долгий период?

Я нетерпеливо кивнула, ожидая ее ответа, словно манны небесной.

— Я бы сказала, что это было, когда я открывала свое дело. Мы были женаты всего два года. Он переживал, что бизнес накроется. Честно, я тоже переживала. Но я хотела хотя бы попытаться. Мы придирались друг к другу практически два месяца, потом он один раз не пришел домой ночевать и это была настоящая проверка. Мы приложили огромные усилия, чтобы научиться не вымещать злость друг на друге из-за окружающих невзгод.

Два месяца. Для меня два месяца казались прогулкой в парке.

— По отрешённому выражению на твоем лице, я полагаю, что это не то, что ты хотела услышать, — тихо сказала Рэне.

— Между мной и Уэсом все гораздо хуже.

— Например?

— Если я скажу тебе…

Рэне подняла руки.

— Не расскажу ни единой душе.

Я выдохнула и сделала глубокий вдох.

— В жизни Уэса сейчас все очень напряженно, много стресса. Он пытается найти партнера, а это отнимает больше времени, чем он ожидал. Он работает бессчетное количество часов. Мы очень редко видимся и… В прошлом году, идея завести ребенка казалась мне такой хорошей. Я думала, что он сблизит нас, сделает счастливее, чем мы могли себе представить. Но этого не произошло. Я ушла с работы… Отказалась от части себя, ради Уэса. Он не хотел ребенка, но я настояла… Он несколько раз терял терпение. Все происходило так внезапно, неожиданно… Каждая вспышка гнева была хуже предыдущей, и я уже не знаю, что делать.

Всегда казалось, что если я поделюсь своей болью, то у меня зубы сведет. Но на самом деле я ощутила свободу.

— Эти вспышки, — медленно начала она, — насколько они ужасны?

Рэне преподнесла вопрос спокойно, чтобы он не звучал так, словно она спрашивает было ли насилие в нашей семье. Она просто это подразумевала.

Все что происходило с Уэсом пожирало меня изнутри. Я знала, что кому-нибудь нужно признаться, но это было последнее, что мне хотелось делать. Никто не хочет обнажать свою боль и унижение. Словно оказаться голышом перед толпой незнакомцев.

Но Рэне не была незнакомкой, и глубоко внутри я знала, что если кому и стоить открыться, то именно ей.