Собирая воедино (ЛП)

На второй я со своей матерью. Мы сидим на заднем дворе ее дома. Я выросла в этом доме. В одной руке мама держит супер тонкую сигарету, в другой фотографию. На столике передо мной лежит стопка фотографий и стоит бокал с чем-то. Мы обе улыбаемся в объектив.

На третьей я в больнице. На мне форма медсестры. Рядом со мной незнакомая блондинка. Я стою, прислонившись к стойке, уставшая, но невероятно счастливая.

Как и обещала доктор Кэллоуэй, темп показа фотографий ускоряется. Одна за другой фотографии появляются так быстро, словно я просматриваю книжку с движущимися картинками. Вскоре цвета сливаются воедино, и я перестаю понимать, где заканчивается одна фотография и начинается следующая.

У меня начинает кружиться голова. Такое ощущение будто я на американских горках и вагончик сейчас сделает головокружительную петлю. Желудок переворачивается. Кажется, меня сейчас стошнит.

— Хватит, — прошу я. Фотографии перелистываются все быстрее. — Я сказала хватит.

Доктор Кэллоуэй останавливает показ на нашей с Уэсом фотографии, но мой разум никак не может затормозить. Он усиленно цепляется за все воспоминания, словно голодный хищник вгрызающийся в свою жертву. Сердце бешено бьется. Я с трудом собираюсь с силами и делаю глубокий вдох. Чувствую себя в ловушке, словно вокруг меня медленно сжимаются стены.

Я погружаюсь в воспоминания, становясь меньше с каждой секундой, в то время как фотографии увеличиваются в размере, медленно окружая меня. Кабинет доктора Кэллоуэй затуманивается. Она продолжает говорить, но я не в состоянии разобрать ни слова.

В ушах начинает звенеть, я ничего перед собой не вижу. Чувствую, как теряю связь с настоящим и погружаюсь в прошлое. Моя нынешняя одежда растворяется и я оказываюсь одета в хлопковое летнее платье. Волосы блестят и кожа начинает сиять. Кожу овевает ветерок. Эвелин растворяется прямо на глазах. Я тянусь к ней, но уже слишком поздно… я и сама исчезла.

ГЛАВА 4

Май 2012

Я и представить себе не могла, какой поворот примет моя жизнь в тот день, когда встретила Уэсли Донована.

Я встретила его год назад. Мы столкнулись на улице. В прямом смысле этого слова.

В руках у меня был букет цветов, который я только что забрала у флориста и я страшно торопилась. Пока бежала к машине, я опустила взгляд на часы. Мне хотелось поскорее попасть домой, чтобы успеть прибраться до прихода матери. Мы планировали вместе поужинать. Я собиралась поставить цветы в вазу и украсить ими стол. Тогда хотя бы к этому она не будет придираться. Мне следовало сделать это раньше. Знаю. Пять часов вечера не самое лучшее время, чтобы пытаться все исправить в лучшую сторону, но у меня была ночная смена в больнице и домой я попала только в шесть утра. Я планировала поспать пару часиков, но в итоге проснулась только в три часа дня.

На дорогах были пробки. Повсюду гудели клаксоны. Радио работало так громко, что казалось, под ногами дрожала земля. Все это безумно раздражало и отвлекало.

А затем я врезалась в него. Он быстро шел и разговаривал по телефону. Блэкберри выпал из его рук и запрыгал по асфальту, остановившись только у канализационного слива. Цветы разлетелись во все стороны.

— Простите, — начал сокрушаться он и присел на колени, чтобы помочь мне собрать двадцать роз на длинных стеблях.

Одну за одной он сложил их обратно в оберточную бумагу. Этот великолепный мужчина так заботливо укладывал цветы. Я с изумлением наблюдала за ним. Светлые волосы на висках были коротко подстрижены, на макушке чуть длиннее. Не выбивался ни один волосок. Светло коричневые ресницы касались щек, скрывая карие глаза. Он был гладко выбрит отчего отчетливо проступали скулы… Он бросил на меня взгляд из-под ресниц и мой мир перевернулся.

Вот так просто.

По взгляду его глаз я поняла, что он жаждет обладать каждой частичкой меня. И, чистым сумасшествие было то, что я собиралась позволить ему овладеть мной.

Взволнованная, я схватила его телефон и передала ему тогда же, когда он протянул мне цветы.

— Ваш телефон разбился?

Он запихнул его в карман, пожал плечами и одарил меня ленивой улыбкой.

— Не важно. Куплю другой.

Когда я благодарила его, голос у меня дрожал, а когда начала уходить, он нежно схватил меня за руку. В его большой ладони моя казалась такой маленькой и аккуратной.

— Уэс Донован, — представился он.

— Виктория Олдридж.

Его рука соскользнула с моего запястья, пальцы прошлись по коже, и он пожал мне руку. Сердце забилось чаще от одного обычного прикосновения. Уже тогда я знала, что мне нужно будет снова увидеться с ним.

Затем он сообщил мне:

— У тебя кровь идет.

Туман, который Уэс сгустил вокруг меня, развеялся.

— А?

Он поднял мой указательный палец, и я увидела как по нему течет ярко красная струйка.

— Должно быть порезалась шипом, — предположил он.

— Полагаю, что так, — чуть слышно согласилась я.