Собирайся, мы уезжаем

У Марины началась преддипломная практика. Нужно было найти место. Она позвонила в ту самую юридическую фирму – куратору предпенсионного возраста. Надеялась увидеть Максима. Куратор Марину так и не вспомнил, но подробно рассказал про то, что фирма загибается и без предложенной им реорганизации полетит в тартарары. Дал телефон другой компании. Марина позвонила. Представилась, сослалась на куратора. Ее вежливо выслушали и вежливо сказали, что в практикантах не нуждаются.

Марина сидела и думала: куда податься? Пошла на кухню – хотелось есть, холодильник сиял чистотой. Марина взяла с телевизора деньги и собралась в магазин. На выходе из супермаркета с двумя пакетами в руках спиной открывала дверь – столкнулась с парнем. Тот тоже протискивался в дверь, хотя мог бы и пропустить. Марина подняла голову, собираясь сказать что-нибудь по поводу девушки с сумками, которую нужно пропускать, и узнала Сережку – своего вечно больного одноклассника. Сережка отрастил куцую бородку и избавился от очков. «Наверное, линзы поставил», – подумала Марина.

– Сережа, привет! – обрадовалась она.

Сережка ее не узнал. Но дверь придержал.

– Это я, Марина. Марина Крылова. Боже мой, ну вспоминай скорее…

– Маринка! – узнал Сережка. – Ты так изменилась!

– Да, ты тоже, – сказала Марина.

– Ты куда сейчас? Домой? Давай провожу, – предложил Сережка.

– Давай, пакеты тяжелые, – согласилась Марина.

Они шли по старой тропинке, мимо их бывшей школы. На школьном стадионе ученики бежали кросс. Вспоминали школу, Славку, как срывали уроки. Сережка учился на экономическом факультете. Подал документы в Чикагский университет. Он провел какое-то исследование на тему российской энергетики и надеялся, что его оценят в Америке.

– Там только одна проблема. Им нужен хеппи-энд. Идефикс такая. А где я им найду хеппи-энд?

Они дошли до Марининого дома. Зашли в квартиру. Разложили продукты. Марина сварила пельмени из пачки. Поели, продолжая говорить, перебивая друг друга.

– А чего ты тогда меня бросила? – весело спросил Сережка.

– Обиделась, – весело ответила Марина.

– Ну и дура же ты была.

– Дура, – подтвердила Марина.

Когда Марина мыла посуду, Сережка полез целоваться. От него пахло пельменями. Губы были липкие и неумелые. Ей было неприятно, но она промолчала. Закрыла глаза и вспомнила, как целовался Максим. Сережка начал дергать ремень джинсов и полез рукой Марине под юбку.

– Сереж, я не могу. Извини, – сказала Марина.

Сережка не удивился и не обиделся. Оставил в покое ремень. Сел за стол. Налил себе чай.

– Ну и правильно, – сказал он. – Все равно у нас нет будущего.

– В смысле? – не поняла Марина.

– Я уеду, если, конечно, пригласят. Ты здесь останешься. И ты знаешь, я по Интернету познакомился с классной девушкой. Она русская, но давно живет в Америке, в Чикаго. Мы уже год переписываемся. Она тоже на экономическом учится, играет на скрипке и в студенческом театре. Представляешь? У них такая задача-максимум в воспитании – человек должен быть всесторонне развит. Хотя мне кажется, что это утопия – нужно специализироваться на одной проблеме. Тогда можно чего-то достичь. А если разбрасываться, то ничего не получится. Она мне фотографию свою прислала – у них в доме свой бассейн с горкой. Круто?

– Круто, – ответила Марина.

– У тебя-то какие планы? Ты так и не рассказала…

– Мне нужно найти место для преддипломной практики.

– А чего ты мать не попросишь? Она же у тебя юрист. Кстати, как она?

– Не знаю…

Сережка решил, что Марина просто не хочет просить о помощи. И начал убеждать:

– Да ладно тебе играть в независимость. Все начинают через знакомых. Никто с улицы не приходит. Вот она придет вечером, и сразу поговори с ней.

– Хорошо, – согласилась Марина. Она так и не решилась сказать ему, что давно не общается с матерью. Сережка всегда ей завидовал. Говорил, что ей «повезло с родительницей» – мудрая женщина, которая без лишних вопросов и нравоучений разведет руками любую беду.

Они расстались друзьями. Договорились не теряться и поддерживать связь.

Марина домыла тарелки и подошла к зеркалу в прихожей. Сорвала бумажку с телефоном и взяла трубку. Набрала номер. Стояла и считала гудки. Трубку сняли на шестом.

– Мама? – спросила Марина.

– Это кто? – спросил мужской голос, не Николая Ивановича.

– Марина. А можно маму? Это ее дочь, – коряво объяснила Марина.

– Алле? Что случилось? – спросила мать через минуту. За эту минуту Марина дважды хотела повесить трубку.

– Мам, привет, это я. Ничего не случилось. Все в порядке. Сессию сдаю. Еще два экзамена осталось. Без троек.

Мать молчала.

– Мам, мне нужна твоя помощь. – Марина набрала воздух. – Алле? Ты меня слышишь?

– Да, я слушаю, – ответила мать. – Что, снова-здорово? У тебя есть телефон врача.

– Нет, мам, мне нужна фирма для преддипломной практики. Я звонила в две конторы, им практиканты не нужны. Я подумала, может, ты поможешь? У тебя ведь много знакомых? Мне все равно что, лишь бы по специальности. На полгода. Пустая формальность, но без бумажки меня к диплому не допустят.

– Хорошо, – сказала мать и повесила трубку.

Она позвонила на следующий день, утром.