Собирайся, мы уезжаем

В десятом классе Сережка перешел в другую – физико-математическую школу. Впрочем, оказался настоящим другом. Когда Марина подхватила ветрянку и сидела перемазанная зеленкой, немытая дома, он приходил – приносил книгу, выходил с ней гулять, когда было уже темно. Во время одной из прогулок Сережа сказал, что Марина – его единственный друг. Марина была польщена и зарделась краской под зеленкой. «Я еврей, а ты не красавица. Поэтому мы можем общаться», – продолжал говорить Сережа. Марина не очень поняла про еврея, потому что после Осетии и Севера ей было абсолютно все равно – еврей, осетин, татарин, хоть негр – она вообще об этом не задумывалась. Но про «не красавицу» она поняла сразу. «Больше не приходи ко мне», – сказала она и побежала домой. Сережа остался стоять и думать о своем. Больше они не общались. Марина осталась одна.

Началась информатика. В учителя информатики – Юрия Константиновича – были влюблены все девочки поголовно, включая развитую не по годам Ленку. Юрию Константиновичу было тридцать лет, и он казался не очень старым, но уже очень взрослым. Ленка выставляла длинную ногу в проход и без конца ушивала школьную форму. Марина писала в проверочных работах стихи – про неразделенную любовь, про девичьи страдания. Неизменно получала тройку. Однажды Юрий Константинович оставил ее после урока и попросил больше не писать. Он все понимает, уважает ее чувства, но она еще маленькая, и это у нее пройдет. Марина сидела за первой партой, не поднимая глаз.

На выпускном вечере она прочитала стихи собственного сочинения, посвященные Юрию Константиновичу. Про дружбу, теплоту и доброту. Хулиган Славка с подельниками принесли в рюкзаке бутылку шампанского, водку и пиво. Под столом смешивали коктейль и давали всем желающим. Марине налили «по старой дружбе». Марина выпила и задохнулась. Отошло, появилась уверенность в себе. Марина посмотрела по сторонам – Славка хватал за коленку Ленку. Ленка хохотала так, что из корсета платья выпрыгивала пышная грудь, и сдергивала руку. Преподаватели сидели за отдельным столом. Юрия Константиновича не было. Объявили белый танец. Ленка увела Славку танцевать. Марина вышла из актового зала – ей было некого пригласить. У подоконника стоял Юрий Константинович и курил. Пепел сбрасывал в стянутый с пачки сигарет пластиковый пакетик. Марина подошла и вдруг сказала: «Можно вас пригласить?» Юрий Константинович затушил сигарету о подошву ботинка и пошел в зал. Марина догоняла. Они застали последние аккорды песни. Юрий Константинович церемонно поклонился и отвел Марину на ее место. Довел до стула и ушел в коридор. Марина посидела и вышла. В коридоре его не было. Она пошла в кабинет информатики. Юрий Константинович сидел за столом и читал книгу.

– Что вы читаете? – спросила Марина.

– Вестерн. Ты знаешь, что это такое?

– Смотрела, но не читала.

– Это любопытно. Хотя тебе вряд ли понравится.

Марина взяла книгу, полистала.

– Почему ты ушла? – спросил Юрий Константинович.

– Скучно, – ответила Марина и положила книгу на стол. – А давайте здесь потанцуем? Музыку же слышно? – предложила она.

Что было дальше – Марина осознавала с трудом. Славкин коктейль, духота… Ей было жалко колготок, которые порвал Юрий Константинович, и болела нога – ударилась о парту. Юрий Константинович стоял у открытого окна и повторял:

– Что я наделал?! Я не должен был, не имел права! – причитал Юрий Константинович.

– Я пойду? – спросила Марина.

– Давай я тебя провожу, – предложил Юрий Константинович.

– Ну давайте.

Они шли медленно. Марина замерзла и устала. Очень хотелось спать. А Юрий Константинович говорил, говорил. Марина сначала отвечала: «Да, да», – потом только кивала.

Юрий Константинович был женат. Жена хорошая, но его не понимает. Постоянно требует денег. Растет дочка. Опять деньги. Информатика, школа – это приработок. А настоящее – вестерны. Он их переводит. Но это не приносит дохода. Копейки. Книги не распродаются – отечественному рынку не нужны вестерны. А его переводческие усилия может оценить только горстка поклонников жанра.

– Ты меня понимаешь? – спрашивал Юрий Константинович.

– Да, да, – отвечала Марина.

Он довел ее до подъезда, неловко поцеловал в щеку и ушел. Марина тихо открыла дверь, зашла в комнату и легла не раздеваясь.

Марина легко поступила в институт. Про Юрия Константиновича забыла напрочь – экзамены, новые знакомые. Мать с поступлением помогла. Звонила, передавала через Марину пакеты и конверты. Она знала – деньги, подарки, но молчала, хотя была уверена, что может и сама поступить. Но не собиралась это доказывать – все равно ее никто не поймет и не поверит. Мать говорила, что лучше перестраховаться. Убедившись, что дочь благополучно поступила, отправила ее отдыхать – в студенческий лагерь в Германию. Марина оказалась за границей впервые. Две недели в совершенно другом мире. Уезжая, украла из туалета рулон туалетной бумаги с выбитыми зверушками. Марине это казалось чудом. Кража представлялась оправданным поступком.