Собирание игры. Книга вторая. Жизнь на предъявителя

Очень горд, что сын похож и чертами лица, и характером на моего любимого деда, генерала Игоря Елисеевича. Умён, собран, решителен, аккуратен и честен! Говорят, что дочка-красавица похожа на меня… Класс! А увлечения в музыке вообще совпадают. А ещё дед говорил, что я унаследовал таланты Елисея Стефановича… И что-то в Судьбе и характере… И тут – мой долг перед ним! И интерес! Жена утверждает, что если имя начинается на букву «с», человек стремиться к материальной независимости… Да, всякую независимость люблю. Считаю важнейшим – иметь свободу для осознания и выполнения своего предназначения в жизни! Люблю при всём том всё изучать, подвергать… ну, не сомнению и критическому анализу может…, а ответственно подходить к вопросу, дотошно… Это странно для музыкальных моих «порывов», но так… Хм… Родные и близкие, друзья и умные рецензенты-критики замечают вообще во мне… и творчестве моём… э… некую противоречив…, нет, лучше сказать, амбивалентность… Я играю… Ха, а что точно, то это – не люблю давать людям возможность (и даже близким) понять: в каком направлении я плыву… И подсказывать… И направлять… Хм…, мой «хаос», «танцующая звезда»… Да-а-а… Не интроверт, но, пожалуйста, – без советов, господа! Доверяю своей неплохой интуиции (Ха!… «второго рода», что ли?) и Ангелу-хранителю всегда рад (всего Рода!)… Говорят… даже предвидеть что-то могу… Почувствовать – точно! А воображение – редкое! Это да… Порой мешает… Доверяю ему слишком порой… Вкусы чужие уважаю, к мнению прислушиваюсь… Но не более. Категоричность не люблю… Глупо… Допускаю несколько правд…, без лживости… Я – за «возможное»! Всё возможное! Юмор мой, говорят, не плох… Ну, одессит, как-никак! Люблю море, природу… но уютную, не дикую, грубую. А море – любое… и грозное, штормовое! В городах люблю старинные кварталы, старичков-интеллигентов, скверы без мусора… Всё – без хаоса, без видимого, тревожного, пугающего. Внутри – да! Импульс напряжения, заряд, потенциал… пусть не осмысленный, но здоровый, не разрушительный…

Ещё… вот такая… странность… Жена, Алина,… да и учителя в консерватории ещё… удивлялись…и говорили, что будто бы я умею рассматривать себя, свои… сочинения… ну, словно со стороны, то есть изнутри и снаружи одновременно… Э, смотреть в зеркало и из Зазеркалья… Не знаю… Вот пишу о себе… Ярко я себя на этом плане ощущаю редко… Но бывает… Бывает вижу одновременно себя и «во вчера, и в сегодня, и в завтра». Один хороший критик, тонкий, глубокий заметил однажды, что я ищу более смысла, а не гармоний, люблю… некий хаос мотивов, сталкивать мелодии в бурном потоке звуковых вихрей… В моей музыке более импульсивности и символизма, э… через них продираюсь… к смыслам… Экспрессия, метафора и… гиперчувствительность порой… До иррационализма, трансцендентальности…, хочется уйти в бесконечность незавершённости, невыразимого… Заговариваюсь…, записыва…

Нет, «по жизни» я люблю спокойные беседы, содержательные, с ясной темой… А иногда окунаюсь в богему, в молодёжную, неформатную музыкальную тусовку… С дочкой, на её… шоу… Я социально не активен, политикой, спортом не интересуюсь… Мировоззрение – смешанное… Скорее – пантеизм и экзистенцианализм.

Люблю отдавать больше, чем получать. Могу быть расточительным в чувствах, словах, обещаниях и средствах. Не очень сожалею о напрасном… несбывшемся… Всё уйдёт… через сор, хаос в гаммы…, сублимируется… Мироощущение – солипсизм… И философский и психологический… Да – индивидуализм! Как буддисты, хотел бы доверять мышлению, правильно и спокойно пользоваться им…, но… моё настроение… меняет внешнюю «картинку»… Уверен, что всякая теория, любое умопостроение зависит от масштаба личности пишущего, создающего нечто… Без автора, без талантливого ученика теория пуста. О фрейдизме толком знает сам лишь Фрейд. И ещё… двое, ха, из Херсона… Это касается и астрологии, и нумерологии и всего оккультизма… И мою музыку знаю лучше только я один… И ещё… двое… Любящих меня! А человек поверхностный,… со средними способностями, должен заниматься технологией и ремеслом. Это тоже почётно и честно… И не рассуждать об искусстве, астрологии, нумерологии, подсознании и тому подобном…»

Савва писал на «горячем выдохе», бегло, не редактируя ни смыслы, ни стиль, писал, сочинял «с листа». Как музыку… И он очень устал от этого занятия-откровения… А откровения ли? А мы точно понимаем свои собственные мысли? Чувства? Нет, конечно! Слово произнесённое самоё себя способно выразить? Свой же смысл… Замысловатый! Истончающийся в Ничто!

«Что почитать на ночь? А, вот! «Алису»! Он «скачал» книгу и ещё час читал. Наслаждаясь и удивляясь, насколько эта книга была созвучна его теперешнему настроению. Строю его «мыслеобразов», неведомым «пастухом» направленным в «кроличью нору», в желанное Зазеркалье! Великолепие, изящное, лёгкое парение мысли и стиля! Пиршество мудрости, ласкаемой иронией! Прелесть абсурда и ясность, сочность парадокса! Да хоть эта… строчка… А эта!»

И сновидения музыканта были сказочными.