Собиратель

– Конечно, детка.У себя в комнате, Аня доделала уроки, сложила учебники и тетради в портфель для завтрашнего похода в школу. Забралась на кровать, установила перед собой планшет, и, надев на голову наушники, включила «Кошмар на улице вязов».Вероника, переделав все вечерние дела, наполнила два стакана кефиром и направилась в комнату к дочери. Деликатно постучав в дверь, заглянула.

– Ты уже кино смотришь? Можно с тобой? Я не с пустыми руками, – Ника продемонстрировала стаканы с кефиром. – Если хочешь, я ещё печенье принесу.Аня сняла наушники, улыбнулась.

– Кефирчик очень кстати. Конечно, заходи, только я ужастик смотрю.Ника устроилась рядом на кровати, взглянула в экран.

– О, старый добрый Крюгер. Давненько я его не видела. Посмотрю с удовольствием. Только чего это ты перед сном страшилки решила смотреть?

– Решила немного в памяти освежить, – ответила Аня чистую правду. Она действительно хотела внимательно рассмотреть главного плохиша, уточнить, как именно он пугал героев, и в каких декорациях.

– Включай, я с удовольствием присоединюсь.Они сидели рядом, прихлёбывали кефир, смотрели в экран планшета и думали вовсе не о фильме.Аня старательно запоминала подробности, а Ника с грустью размышляла о том, что дочка растёт и постепенно отдаляется. Вот уж и какие-то секреты появились. Как вернуть душевную близость и полное доверие дочки, что были до недавнего времени? Понятно, что фильм Аня смотрит с какой-то целью, а с какой – спрашивать бесполезно, ни слова не вытянуть, пока сама не захочет поделиться.

Глава 3Серый УАЗик с яркой синей полосой на боках и белой надписью «полиция», кряхтя и подпрыгивая на очередной колдобине, торопился доставить дежурную группу к месту происшествия. В темноте, куда он погрузился сразу после съезда с основной дороги, как хулиганы в подворотне, поджидали неожиданные препятствия: свет фар выхватывал углы строений, нагло вылезших на дорогу, ветки кустарников хлестали по бокам кузов и норовили зацепиться за открытые окна, а то дорогу вдруг перекрыла металлическая сетка.

– Чтоб этим любителям заборов пусто было! – с чувством высказался старший сержант Блинов, в очередной раз резко выворачивая руль полицейской «буханки». – На кой фиг было со всех сторон проезд перегораживать? От отдела до школы ходу три минуты, если по прямой, а мы уже пятнадцать кружим, заборы объезжаем!

– Для безопасности, чтоб посторонние по территории не шарились, – предположил Дима Степанов и схватился за свисающую с потолка ременную петлю, чтобы не свалиться с сидения на пол на крутом вираже. Он смачно чавкнул жвачкой и с громким хлюпаньем втянул слюну. Невысокий, коренастый, со слегка выпирающим животиком, гордо именуемым накачанным прессом, Дима был очень доволен собой. В отдел его зачислили всего неделю как, но это не мешало парню ощущать себя «крутым Уокером». Дима гордился такими же выцветшими на солнце соломенными волосами и почти техасским загаром. Подражая киношному эталону, Степанов не вылезал из кроссовок, затёртых джинсов и рубашек цвета хаки. На этом сходство с героем Чака Норриса заканчивалось. Слабая физподготовка молодого оперативника не сильно печалила. Минимум для зачёта имелся, к работе допущен – что ещё надо? Дима впервые выезжал на труп, и любопытство изжогой выедало нутро. Произошедшая трагедия оставалась чем-то далёким, как сообщение из новостей: лично не касается, значит – фигня.