Собиратель душ (СИ)

— Да-а, это фамилия моего мастера, дона Педро! — гордо ответила я, выхватывая у проходящего слуги с подноса новый бокал. — Это был такой мужчина! Такой мужчина! Просто что-то с чем-то!

— Не родственник ли он профессора да Ливро, который удалился в добровольное уединение в хребте Лунь-Атун лет двести назад?

По моей спине пробежали мурашки, так живо вспомнился холод подземелий, где мы с Джи пытались обогнать неизбежное.

— Это он и есть. То есть, был. Он умер, мой дон Педро. Оставил меня. Они все меня оставляют, — захотелось пьяно поплакать и пожаловаться на несчастливую судьбу. Но я сумела почти сразу взять себя в трясущиеся руки. — За дона Педро! — гаркнула и залпом опорожнила бокал.

Кажется, это был коньяк. Все, я спать.

О боги, яду мне, яду!

«Зачем? Интоксикация твоего организма продуктами переработки алкоголя такова, что фактически это и есть отравление,» — бесстрастно отозвалось в голове, а я в обнимку с унитазом в очередной раз затряслась от рвотных спазмов.

Как же плохо, Божечки. Как я тут оказалась? И где это тут?

Слезящиеся глаза открылись и обозрели ванную комнату. Вроде бы мою. Да. Вон и шпильки, высыпавшиеся из-под платья. Голова кружилась, и мне казалось, что она сейчас оторвется и улетит в свободное плавание. Тьфу ты, полет.

Она почти не болела. Было ощущение сродни отходняку от общего наркоза. Ты пытаешься думать, но при этом твой мозг, как плохо отлаженная машина, все время делает что-то не то, вразнобой или вообще мимо. И стоять ну совершенно невозможно. В желудке вроде бы стало полегче, и он принялся петь горестную голодную песню.

Что вчера было? Я помню разговор с матушкой императора, милой печальной женщиной. Я помню глупый, но смешной эпизод с попыткой Иванеску не то соблазнить меня, не то рассмешить до икоты. Помню, как стояла на столе… на столе?! Я??

«Это было весело, не сцы. Всем понравилось! Эти аристократишки еще от вчерашнего утра не отошли, а ты им — н-на! — на лопате от всей широты русской души!» — восторженно отозвался Валера.

Так. Что. Вчера. Было?

«Да все нормально, дорогая, всем, и правда, понравилось! И то, что некоторые упали в обморок вовсе не показатель, большинство ведь устояло! И песня была хорошая! Кстати, а кто такая донна Роза д'Альвадорес?».

Успокойся, Диана, спокойно. Может, не так уж все и страшно? Я пела песню «Любовь и бедность»?

«Не знаю, ты просто заявила, что щас споешь, и запела. Тенором. Наверное, голос не восстановился еще,» — беззаботно ответила леди Ди. — «Правда, пока ты ее исполняла, ты еще и плясала, уронив со стола почти все бокалы, но у них тут слуги нерасторопные, надо признать.».

Ой. Какой стыд.

«Ничего стыдного, все нормально! Потом ты предложила станцевать массовый танец Ламбаду, к тебе с радостью присоединились все гости. То, что некоторые из них плакали, во внимание принимать не стоит, что они понимают в развлечениях? И на каком-таком языке ты себе в танце подпевала? Арамбушипой, или что-то в этом роде, кажется. Да, и, кстати, что такое «лабутены»?»

Я в этот момент ползла на карачках к кровати и чуть не упала. До Ленинграда, значит, дело дошло. Попой промахнулась мимо ковра и ощутила голыми ягодицами все неровности холодного пола. Чего? Я же в платье, не?

Спереди платье, ага. А сзади пониже спины — нет. Зато возле кровати валяется когда-то белая скатерть в кровавых пятнах. А это откуда? И где кусок моего платья? И откуда кровь? Е-мое, я снова лишилась невинности?!!

«Беда ептать. Это не кровь, идиотина, а вино. А подол ты оторвала, когда собиралась всех научить танцу «Лимбо»,» — на удивление грамотно ответил Валера. Так, блин, и представляю этого гоблина с чашечкой чая и торчащим мизинчиком. — «Хотела убрать лишнюю пышность, но оторвалось только сзади. Зато полностью. И упыря ты впечатлила по самые гланды, мамой клянусь!» — немного сбился он с настроя.

Я бы сделала фейспалм, но, боюсь, дам себе по уху вместо лба. Голова кружилась настолько, что я боялась промахнуться даже мимо кровати. Вчерашние бесшабашные рассуждения о репутации, которой нечего терять, сейчас казались пьяным бредом, каковым, на самом деле и являлись. Пусть мне было все равно, что обо мне думают и говорят, пусть я не боялась потерять расположение императора (хотя о чем это я? Я его едва ли ни к столбу ревную!), стыдно за свое поведение было ужасно.

И ведь уже поняла, что на меня слишком сильно действует местный алкоголь, мне вообще следовало бы от него воздерживаться, ну зачем, зачем нахерачилась до беспамятства? А вдруг я и с императором переспать успела? — вдруг поразила меня внезапная мысль, от которой я почти протрезвела. И судорожно нащупала трусы. Хотя это одно название, они вообще бы ничему не помешали.