Собиратель костей

Индивидуализация… Конечная цель криминалиста. Большинство вещественных доказательств может быть идентифицировано. Но даже если вы определили предмет, остаются сотни или даже тысячи источников, откуда он мог появиться. Если же вам удалось его индивидуализировать, значит, вы уже знаете источник происхождения этого вещества или же количество таких источников весьма ограничено. Это может быть отпечаток пальца, формула ДНК, кусочек краски, который отвалился как раз от машины подозреваемого и подходит и по цвету и по форме к поврежденной поверхности, как маленький фрагмент мозаики, незначительный сам по себе, но в совокупности с остальными кусочками делающий картину законченной.

— Может быть, — вздохнул Мел, — только для начала мне надо определить, что это вообще такое.

— Измельченное стекло? — предположил Райм. По своей сути стекло — это значительно расплавленный и спаянный песок, но процесс изготовления стекла меняет структуру кристаллов. Измельченное стекло также под микроскопом не покажет двойной рефракции. Купер впился глазами в непонятное вещество.

— Нет, не стекло и вовсе непохоже. Даже предположить не могу, что это такое. Жаль, у нас здесь нет рентгеновского аппарата с рассеянной энергией!

Довольно распространенный инструмент в современной криминалистике — это сканирующий электронный микроскоп, соединенный с рентгеновским аппаратом рассеянной энергии. Он обнаруживает даже самые незначительные включения в любом образце, который подвергается анализу.

— Достаньте ему такой прибор, — приказал Райм Селитто и оглядел комнату. — И еще нужен вакуумный аппарат для отпечатков пальцев. Не помешает и ГХ-ФМ спектрометр.

Газовый хроматограф разделял вещества на составные элементы, а фотоспектрометрия помогала определить каждый из них. Эти приборы позволяли криминалистам работать с образцами, составляющими сотые доли грамма, сравнивая результаты с множеством систематизированных в каталогах веществ.

Селитто тут же связался с лабораторией и объявил о своем заказе.

— Однако мы не можем пассивно дожидаться этих дорогих игрушек. Мел, — заявил Райм. — Поэтому придется нам действовать старомодным способом. Что ты еще можешь мне рассказать о нашем лже-песочке?

— Он смешан с грязью. Есть включения глины, кварца, полевого шпата и слюды. Наблюдаются микроскопические следы разложившихся растений. Попадается также то, что может оказаться бентонитом.

— Бентонит, — с удовольствием повторил Райм. — Это вулканический туф и пепел, спрессованные в морских отложениях. Он встречается строителям при закладке глубоких фундаментов, и они добавляют его в жидкое цементное тесто. Это предохраняет здание от оседания. Итак, мы ищем район новостроек, поблизости от побережья, возможно, к югу от 34-й улицы. Севернее коренные породы располагаются близко к поверхности, и подобной заливки фундаментов там не требуется.

— Если продолжать играть в «угадайку», — продолжал Мел, — то я бы сказал, что основным элементом здесь является кальций… Подожди-ка, есть и какие-то волокна.

Он вновь закрутил ручками настройки, и Райм отдал бы все что угодно за возможность самому взглянуть в окуляр. Ему вспомнились те вечера, когда он сам до изнеможения прижимался к резиновому наглазнику микроскопа, разглядывая следы перегноя, кровяные клетки или мельчайшие металлические вкрапления в образцах.

— Вот, нашел! Какая-то крупная трехслойная гранула. Один слой напоминает роговой, и два кальциевых. Цвета немного отличаются, один из слоев — полупрозрачный.

— Три слоя? — сердито буркнул Райм. — Черт, это же частица морской раковины! — Теперь он уже сердился на самого себя. Что стоило догадаться раньше?!

— Да, именно так, — согласился Купер. — Похоже на устрицу.

Устричные отложения были известны лишь в районе Лонг-Айленда и Нью-Джерси. Райм втайне надеялся, что география поисков убежища преступника ограничится Манхэттеном, где была найдена первая жертва.

— В таком случае он предоставляет нам возможность обшаривать весь город, — забормотал Линкольн, — и поиски становятся практически бессмысленными.

— Вижу еще кое-что, — снова заговорил Купер. — Похоже на следы известняка, причем древнего, гранулированного.

— Может быть, это цемент? — предположил Райм.

— Не исключено.

— Тогда я перестаю понимать, причем здесь раковины, — пожал плечами Мел. — Вокруг всего Нью-Йорка отложения раковин включают в себя массу грязи и перегнивших растений. Здесь же почему-то добавлен цемент, а растительные включения ничтожны.

— Края! — неожиданно рявкнул Райм. — Края! Какие края у твоей раковины. Мел?

Купер прильнул к окуляру:

— Обломанные, совсем, не сглаженные водой. Такое происходит при сухом дроблении. Эта раковина давно не лежала в воде.

Глаза Райма шарили по карте Рандела справа налево. Наконец, его взгляд замер на том месте, где у «прыгающей собаки» находился крестец.