Собиратель лиц

Элоиза долю секунды раздумывала, как бы получше сформулировать ответ. Разумеется, Огорд переживала личную трагедию, поскольку её сына отправляли на войну, но газета всегда руководствовалась только пятью критериями при отборе тем: актуальность, значимость, конфликт, идентификация и сенсация[21]. Не могли же они вдруг взять и начать принимать во внимание семейные обстоятельства редакторов, подумала Элоиза.

— Карен, я прекрасно понимаю, что тебе сейчас не хочется читать о солдатах с посттравматическим синдромом, — начала Элоиза. — Но мне кажется, что…

— Это не имеет отношения к делу, — прервала её Огорд. — Мы с Миккельсеном сидим обсуждаем пропавшего мальчика, и до нас только что дошло: это же твой друг ведёт расследование. Эрик Шефер.

— Ну и что? — Элоиза уже знала, к чему идёт дело, если главный редактор решил вмешаться. Сенсация — есть! Рост продаж — есть!

— Значит, у тебя есть прямой доступ к ключевому источнику. Выясни, что происходит — если происходит что-то, о чём пресса ещё не знает. Пока что эту тему освещает Отдел новостей, но если дело выстрелит — если мальчика найдут мёртвым, — нам понадобится как можно больше подробностей.

Через стеклянную дверь Элоиза видела, как открылась дверь в кабинет Герды. Герда протянула руку молодому мужчине в камуфляжной форме. Тот отдал Герде честь, пошёл по коридору и исчез из виду.

— Шефер — мой друг, — ответила Элоиза. — Но это отнюдь не означает, что он делится со мной подробностями расследования.

— Значит, разговори его.

— Как?

— Ты же женщина. Придумай что-нибудь.

Элоиза нахмурилась.

— Ты в своём уме?

— Да успокойся. Я же не сказала, что нужно раздеваться, я сказала: придумай что-нибудь. Пофантазируй! Это, в конце концов, твоя работа — добывать истории, а эта история нам нужна.

— Я уже сказала, что нахожусь сейчас в казармах, когда я здесь закончу, то подключусь к…

Элоиза не закончила фразу, поняв, что Карен уже повесила трубку. Она положила телефон обратно в карман и собиралась зайти, когда её взгляд упал на темноволосого мужчину, который вышел из другого кабинета и приближался к Герде. Та улыбалась ему, всё ещё стоя в дверях своего собственного.

Что-то в его лице заставило Элоизу замереть. Она взялась за ручку двери, но заходить не стала.

Темноволосый поравнялся с Гердой. Она сказала ему несколько слов, и он расплылся в обольстительной улыбке.

Что-то тут было нечисто.

Мужчина оглядел безлюдный коридор и прильнул к Герде. Их щёки соприкоснулись, но она и не подумала отпрянуть. Наоборот, закрыла глаза и ещё шире улыбнулась. Мужчина прошептал ей что-то на ухо, и его рука преспокойно скользнула с её спины ниже и замерла там на какое-то время. Затем он пошёл дальше по коридору, а Герда исчезла у себя в кабинете.

Элоиза стояла, замерев на месте. Во рту она ощутила кисловатый привкус.

Затем она рванула дверь, что было сил.

16

— Ты что творишь?

Элоиза ворвалась в кабинет Герды без стука. Она остановилась в дверях и ошеломлённо смотрела на подругу. На девочку, которую знала с детского сада. На женщину, которая с годами стала самым родным её человеком. Её единственным родным человеком.

Герда удивлённо подняла взгляд и улыбнулась:

— Привет! Ты пришла?

Затем вопрос Элоизы достиг её сознания, и она нахмурилась:

— Что я творю? Что ты имеешь в виду?

На лице разгневанной Элоизы не дрогнул ни единый мускул.

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

Герда быстро отвела взгляд. Затем вновь встретилась глазами с Элоизой.

— Я не совсем понимаю…

Элоиза скрестила руки на груди и сдержанно откинула голову назад.

— Кто этот парень, с которым ты только что разговаривала? — она кивнула в сторону коридора.

— Ты о ком? — Герда всплеснула руками. — У меня сегодня много клиентов.

Элоиза зажмурилась.

— Ты принимаешь меня за идиотку? Я про того Аладдина, с которым ты сейчас обжималась. Кто он?

— Карим? — Герда указала на соседний кабинет. — Просто коллега, психолог-реабилитолог. Мы вместе работаем.

— Я вас видела. Герда, я знаю тебя и твой язык тела. У вас роман.

По тому, как изменился огонёк в глазах Герды, Элоиза поняла, что та осознала, что разоблачена.

Герда ничего не сказала. Она отошла и присела на подоконник спиной к Элоизе.

— Что у тебя творится? — повторила Элоиза. — А что же Кристиан?

— Да, а что же Кристиан? — Герда смотрела на взвод молодых солдат, которые маршировали мимо здания, в то время как сержант задавал ритм, распевая скабрезную моряцкую песенку. Затем она повернулась к Элоизе. Её приветливый облик изменился, на лице застыла сдержанная улыбка. Она кивнула с вызовом в глазах. — Где же он? А я тебе скажу где: в чёртовом Денвере. А на следующей неделе он в Токио. А потом, без сомнения, его ждёт тур в Мельбурн и в Аспен и ещё куда-нибудь к чёрту на рога. Если нам повезёт, он проведёт дома два дня подряд где-нибудь ближе к Пасхе.

Элоиза недоверчиво покачала головой:

— Он считает, что, будучи в отъезде, может на тебя рассчитывать.

Герда коротко безрадостно рассмеялась.

— А вот об этом ты на самом деле не имеешь ни малейшего представления. Ты всегда видишь только что, что тебе хочется.