Собиратели трав

Повернувшись на голос, старик увидел лесоруба Че-сана, молодого Че-сана, у которого полон рот был железных зубов. Тот сидел на корточках возле самой тропинки под своим забором и ничего не делал. И тут До Хок-ро вспомнил, что Че-сану вырезали его грыжу и он в это лето не ушел в лес. У него может оказаться лишний топор!

— Куда это, Хок-ро? — спросил Че-сан, глядя снизу вверх-к жмурясь под солнцем.

Че-сан если у вас есть старый, ненужный топор… совсем поломанный… выручите, — попросил До Хок-ро, утирая рукавом пот с подбородка.

— Сейчас вынесу, — тотчас отозвался Че-сан, поднялся и направился к дому, в котором жил пока один, без жены.

До Хок-ро перегнулся через низенькую ограду: обильная зелень кустилась на грядках, стлалась резная листва огурца, и колючие огурчики высовывались из-под нее. Старик одобрительно вздохнул: умеет парень работать!

Среди лесорубов Че-сан оказался самым молодым, он еще кипел неуемной жадностью к жизни и постоянно был озабочен поисками жены. Но с женами ему не везло — много их перебывало у него, и все уходили вскоре после свадьбы. Че-сан разорился на свадьбах, шутили лесорубы, молод еще для мужских подвигов, надо вырезать сначала грыжу, советовали они. «Ну держись теперь, холостые бабы!» — орал толстяк Паге, когда Че-сан наконец пошел на операцию своей чудовищной грыжи…

Че-сан отдал старику хороший топор, крепко насаженный на длинную рукоять. Дерево топорища было до блеска выскоблено осколками стекла.

— Берите, Хок-ро, это лишний, — сказал Че-сан, протягивая через забор руку с топором, а другой рукою придерживая чуть побаливающее еще место.

— Че-сан… вы спасли, — поблагодарил До Хок-ро, улыбнувшись, со всех сторон осматривая добротный инструмент. — Теперь я пойду, пожалуй, Че-сан.

— Что так скоро, дядя Хок-ро? Или м а даму себе нашли? — рассмеялся Че-сан, показывая свои большие железные зубы.

— Масико ждет… Мы траву варим. А вам я помогу… Картошку окучивали?

— Э, тут одному будет нечего делать, — махнул рукою Че-сан и снова осторожно присел под забором. Че-сан скучал без работы.

А До Хок-ро пошел дальше, держа в правой руке топор, левую сунув за пояс штанов сзади. Боги все же любили и не забывали его. А если он и остался бобылем и никогда не имел ни своего дома, ни лишней еды, ни хорошей одежды, то ведь это не по злобе богов. Они ничего не могут поделать с тем, что написано о каждом в книге судеб. А в этой книге боги пишут, закрыв глаза, не ведая сами, что пишут. Рука сама пишет. И если обрушиваются на тебя все восемьсот несчастий, то это еще не значит, что ты перед небесными судьями последний человек. Удача может ожидать на каждом следующем шагу! Масико молода и потому считает себя несчастливой, а ведь еще не известно, что сказано дальше там, в книге.

В ЗЕЛЕНОЙ КУЩЕ ЖИЗНИ