Соблазн

– Похоже, я влюбляюсь в этот город и его жителей, – мы с подругой выходим на улицу и легкий летний ветерок начинает трепать волосы, – да и вообще, это странно, чувствовать себя уютно в новом городе и новой стране, – детские годы я вообще не считаю за прожитые здесь, потому что не ничего не помню. Уехав в семь лет, я напрочь вытерла из себя все, что могла, так было проще, – Мне казалось, меня все будет бесить после Майми. Где Майами, а где какой-то Питер, думала я. И вот сюрприз – мне тут хорошо, – растерянно осматриваюсь вокруг, – и даже ваша непонятная погода не сильно бесит.

– Сейчас лето, подожди Питерскую осень и ты передумаешь, – усмехнулась Соня и зацокала каблучками по асфальту в стороны кофейни напротив галереи, – идем, тут потрясающе вкусные десерты.

– Жизнь в розовом цвете, – прочитала я название на милом кафе. Классически фасад с высокими окнами был выкрашен в нежный розовый, – мне нравится.

– Открылась совсем недавно, у хозяйки большая сеть в Москве, вот и к нам перебирается.

– По – девчачьи, – я с энтузиазмом рассматриваю круглые белые столики с розовыми диванчиками и плюхаюсь на один из них у окошка.

– Отсюда просто так не уйдешь, – вздыхает Соня и передает мне меню с фотографиями десертов, – у меня так точно не получается.

– Фото – это всегда верный ход. Изначально человек ест глазами.

– Поэтому и в твоих картинках так много ванильных красок?

– Ммм, да, – сознаюсь, – люблю все нежное и вкусное, даже в искусстве.

– А та серия в чёрном и бордо? Мне кажется, там много боли и личного. Рваные мазки, размазанные страдающие лица, будто и не ты.

– После развода писала. Спасибо что взяли их сюда, хоть и не совсем формат. Но дома я бы их точно не выставила, не хотела бы, чтобы бывший увидел. Он ведь тоже художник, так что понимаешь… А я своей болью с ним делиться не хочу, – тыкаю улыбчивой официантке в воздушное розовое чудо с малиной и заказываю кофе. Соня берет эклеры с манго и клубникой.

– Понимаю, делиться страдания в их центром это умножать их на два, – она откидывается на мягкую стенку и сочувственно мне улыбается.

– Уютно, – я озираюсь, рассматривая родителей с перемазанными в сладостях, детьми. Мне хочется сменить тему, разговоры о прошлом только портят настроение.

– Будем с Ренатом день рождения Мали праздновать здесь в этом году. И ты приглашена.

– С удовольствием, если получится. Мали ещё в прошлый ваш приезд в Штаты разбила мое сердечко.

Свое знакомство с Соней и её семьёй я всегда вспоминаю очень тепло. Она привезла свою выставку, которая была принята очень хорошо. Мои работы выставлялись в соседнем зале и из-за схожести в настроении было принято общее решение выставку объединить, расставив экспонаты и развесив картины вперемешку. Вышло очень органично и публика смела практически все.

Мы с Соней за тот месяц, что велась подготовка и шла сама выставка хорошо сдружились, а заодно я близко познакомилась с ее семьей и дочерью пяти лет, от непосредственности которой теряла всякую бдительность и готова была на любые ее капризы. Все усугублялось еще и тем, что малышка в маму не пошла и терпеть не могла скульптуру, зато живопись обожала и мы даже рисовали вместе.

– Мали может, – Соня тепло улыбнулась, – Ренат вообще ни в чем ей не отказывает. Балует как сумасшедший.

– Могу его понять, у вас потрясающий ребенок.

– Спасибо, – подруга даже засветилась, – но хватит о Мали. Рассказывай новости. В прошлый раз ты была слегка печальной.

– Развод не самое приятное мероприятие, – я привычно сжалась, ощущая тупую ноющую боль в сердце, – но я справилась и даже готова жить дальше.

– Встретила новую любовь, – Соня указала пальчиком на кольцо, – кто этот счастливчик?

Глава 03

– Алекс, программист, – перекатываю на пальце камушек кольца, – тридцать пять, метр восемьдесят три, блондин, нереально спокоен и адекватен.

– Последнее, я так понимаю, важно на контрасте с бывшим мужем? – Соня забирает у официантки свой кофе и эклеры.

Я задумчиво рассматриваю своей пирожное:

– Да, это пожалуй основное, что меня в последние годы интересовало, – выдаю подруге жалкую улыбку, – два эксцентричных художника в одной мастерской, по совместительству квартире – это был перебор. Мы оба сделали друг другу настолько больно, насколько смогли. Но Стефан все равно меня переплюнул, за ним же всегда должно остаться последнее слово, – сделав глоток обжигающего кофе, я пожала плечами, – так что однажды в обед увидев, как он трахает свою юную натурщицу на полу студии, я даже не удивилась.

– Сочувствую, – Соня покачала головой.

– Они даже не прекратили, – я с некоторой злостью ударила ложечкой по пышной шапке пирожного и зачерпнула взбитую массу, – пришлось и шмотки собирать под их аккомпанемент и съезжать из квартиры, половину аренды за которую я оплатила еще на полгода вперед. А Стефан еще поднялся такой запыхавшись в спальню и пояснил, что у него кризис, ты представляешь? Кризис и нужна новая муза. Легкая, невинная, не такая, как я. Я типо должна понять, я же тоже художник и для нас нет рамок.

– Сука, – вынесла свой вердикт подруга.