Соблазн

– О, Боже, – сказала Стиви. – Простите.

– Ничего, – ответила женщина звучным, низким голосом, который составлял часть ее привлекательности. – В меня бросали и гранаты. Правда, это было ненамного хуже.

Голос показался Стиви знакомым, и когда она внимательно посмотрела в лицо женщины, оно тоже ей о чем-то говорило. Но имени вспомнить не могла.

Стиви стала торопливо помогать женщине собрать рассыпавшееся из ее сумочки имущество. По давней привычке она невольно все контролировала. Ее поразили две вещи: единственным стимулянтом, который мог считаться вредной привычкой, была пачка сигарет без фильтра; а кроме того там лежал небольшой нож с автоматически выдвигающимся лезвием. Стиви секунду колебалась, прежде чем бросить его к остальным вещам.

– Пожалуйста, – сказала она, защелкивая сумочку и вручая хозяйке. Глаза Стиви еще раз задержались на лице женщины, стараясь отгадать, кто она такая. Вероятно, она видела ее в какой-нибудь газете.

– Вы Стиви Найт, не так ли? – спросила женщина. И снова ее голос что-то напомнил Стиви, хрипловатый, горловой звук его говорил о бессонных ночах, виски и сигаретах.

Стиви кивнула.

Рыжеволосая особа критически рассматривала ее в течение нескольких секунд.

– Я как раз пришла с вами повидаться. Никакой предварительной договоренности с ней не было. Более того, всех посетителей принимали в специальном месте. Стиви поняла, что эта женщина словно таран пробивает все барьеры.

– Послушайте, – сказала Стиви, – все посетители должны записаться в…

– Я не посетитель, – объявила женщина. – Я пришла, чтобы зарегистрироваться… стать одной из ваших, как там они называются, путешественниц. – Она произнесла это слегка ехидным тоном, словно специально хотела настроить против себя Стиви.

– «Путниц», – спокойно поправила Стиви. – Если вам требуется помощь, мы должны поговорить и решить, каким образом вы сможете ее получить. Но сейчас я не могу уделить вам время, и вы не можете просто… «зарегистрироваться». Так у нас в Оазисе не полагается. Обычная процедура допуска…

– Мне все это известно. Я делала об этом репортажи, – нетерпеливо перебила Стиви рыжеволосая. – Или вы не знаете, кто я такая?

Внезапно Стиви осенило. Она видела это лицо по телевизору; если бы она смотрела передачи почаще, то скорее узнала бы его. Дени Викерс была самой высокооплачиваемой ведущей программы за всю историю американского телевидения, звезда в своей области, знаменитая своими репортажами из горячих точек и ситуаций, требовавших мужества даже от бывалых корреспондентов-мужчин. Дени проникала в Бейрут и брала интервью у террористов, отправлялась в трущобы Бронкса, чтобы уговорить сумасшедшего любовника с привязанным к его телу динамитом освободить женщину и нескольких ее детей, которых он держал заложниками.

А всего лишь на прошлой неделе, посреди повествования об отряде афганских моджахедов, передававшегося по спутниковой связи прямо из гор, окружавших Кабул, Дени Викерс вдруг оборвала свой рассказ и почему-то пустилась в воспоминания, достаточно фантастическое, как она в детстве совершила путешествие на Тибет. На экране сразу же появилась реклама, а когда она закончилась, вместо Дени репортаж продолжила другая женщина-репортер.

Дени заметила, как в глазах Стиви появилось узнавание. Не дожидаясь словесного подтверждения, она обрушилась на нее:

– Послушайте, Стиви, я… ну… повисла над пропастью. Мне необходимо доказать своему начальству, Что я не сломалась – либо, если и существует вероятность этого, что я что-то предпринимаю, чтобы привести себя в норму. И я не могу ждать шесть или восемь недель. Тогда я уже буду им не нужна. Там уже появится новое лицо… доказывая администрации, что незаменимых людей не бывает… – Она старалась говорить это с легкой усмешкой, однако Стиви видела, что на самом деле она была страшно напугана перспективой, что ее выставят, заменят кем-то еще.

Свободных мест у нее не было совершенно, она отрицательно покачала головой и тут обратила внимание на ногти Дени, наспех накрашенные и поразительно не вязавшиеся с ее безупречным экранным имиджем, на ссутулившиеся плечи и плотно сжатые губы. Она увидела, как Дени закуривает сигарету дрожащими пальцами, как делает затяжку с нервной жадностью, которая напомнила Стиви о том, как курила Пип, – и у нее не осталось сомнений, что эта женщина находится на краю. Преследуемая по пятам Дени, Стиви отступила внутрь кабинета и сверилась с графиком, где были написаны числа отъезда пациенток, а также график прибытия новых. Оазис был заполнен до отказа, немыслимо было задерживать приезд тех, кому уже было дано добро.

– Ничего нельзя сделать, мисс Викерс. Но если вам очень срочно нужна помощь, не теряйте надежды.

Дени с минуту помолчала.

– Моя проблема иная, чем у остальных, Стиви. Тут дело Не в том, чтобы приглушить пристрастие к спиртному, пилюлям или кокаину. Я просто не могу ждать. – Она наступала на Стиви, словно хотела, чтобы слова прозвучали для Стиви с такой же выразительностью, как с крупного плана на экране.

– Если вы откажете мне, Стиви, – просто сказала Дени, – то я умру.