Соблазн

Утешенный мыслью об игре, которая предстояла, он приготовился заснуть. Нажав на кнопку пульта, он опустил с потолка экран и включил проектор. Фильм, который он выбрал на этот вечер, начал разворачиваться на экране – история, которую Самсон считал гораздо более многозначительной, чем Библия, в которой он видел притчу о добре и зле. Слипающимися глазами, ожидая успокоения во сне, художник смотрел, как Багз Банни сбивает с толку Элмера Фадда.

3

Через два дня после вечеринки Патрик принял телефонное послание для Стиви, пока она в перерыв ходила поесть: лимузин приедет за ней в этот вечер ровно в семь часов.

– А это звонил Самсон? – жадно спросила Стиви. Она все до подробностей рассказала Патрику про памятную для нее вечеринку.

– Нет. Какой-то прилипала.

– А можно мне что-нибудь взять напрокат из одежды? – взмолилась Стиви. – Самсон обращает особое внимание на то, как люди выглядят…

Патрик без особой охоты кивнул, и Стиви жадно повернулась к одной из полок.

– Детка, – процедил Патрик, медля, чтобы подобрать подходящие слова. – Этот парень, Лав… Я слышал разные вещи…

Стиви вытащила красную шерстяную накидку с капюшоном, отделанную по краям черным узором.

– Конечно, я знаю, что ты не глухой, Пат, – рассеянно произнесла Стиви. – Ведь я бубнила про Самсона целых два дня. Он фантас…

– Нет, Стиви, я имею в виду… Ну, знаешь, вокруг нас есть люди, которые прочно связаны с наркотиками, торгуют там и прочее… Они говорили о Лаве. Я слышал, что с ним действительно плохо. И мне бы не хотелось, чтобы ты… бросалась туда очертя голову, понимаешь?

Стиви старалась не обращать на него внимания. Ей не хотелось, чтобы кто-то портил ей удовольствие от предстоящей встречи с Самсоном.

– Эй, – сказала она легкомысленно, – разве не ты говорил мне, чтобы я вышла замуж и обзавелась жильем. Ну, может, Самсон и есть мой парень…

Неожиданно Патрик схватил ее за руку и больно крутанул. Его черные глаза впились в нее.

– Черт побери, Стиви, послушай меня. Я забочусь о тебе, понимаешь? Дьявол, ведь ты почти ребенок… – Увидев, как на лице Стиви зреет протест, он торопливо добавил: – Конечно, конечно. Ты прошла через многое. Но, Стиви, ты ведь хорошая девчонка. У тебя есть и душа, и мозги – живи ими, и из тебя что-нибудь получится. Я даже думаю, что мог бы когда-нибудь взять тебя в партнеры. А если свяжешься с таким парнем, как Лав, то просто не знаю, что случится. Либо он вытянет из тебя все соки и отправит на тот свет, либо свихнешься и потеряешь человеческий облик.

Тронутая пылкой заботой Патрика, Стиви улыбнулась:

– Спасибо, Патрик. Но все о'кей. Я не знаю, что ты слышал, но Самсон просто большой ребенок. Он любит игрушки, вот и все. Для него все забава. Люди, его искусство. Могу поклясться, что он сегодня возьмет меня… в зоопарк, либо на игровую площадку, либо покупать мороженое.

– Ты так думаешь… – сказал Патрик с насмешкой.

– Я это знаю. И, Патрик, я такая придавленная и одинокая в этом городе, что тоже хочу получать удовольствие.

Патрик медленно покачал головой, подчиняясь ее аргументам.

– О'кей, детка. Но в ту самую минуту, когда все перестанет казаться тебе забавным, смывайся, ладно?

– Конечно. Почему бы и нет?

Он выждал паузу, словно собираясь дать ей ответ. Но затем отправился куда-то, крикнув ей через плечо:

– Видишь те туфли, из кожи аллигатора, которые только что поступили? Они будут замечательно выглядеть вместе с той накидкой.

В тот вечер лимузин отвез их прямиком на Мэдисон-сквер-гарден, где следующие два часа они веселились очертя голову, играя в кникс. После этого Самсон отвел Стиви вниз в гардероб и представил Реду Холтцману как свою «давным-давно потерявшуюся сестренку».

В оставшиеся дни недели каждый вечер проходил почти так, как она предсказывала, – в удовольствиях, детских удовольствиях. Стиви чувствовала себя так, будто произнесла: «Сезам, откройся!» – и вошла в заколдованное королевство, уносившее ее подальше от унылого рабочего дня и убогости Ист-Севент-стрит на новые и разные арены каждый вечер.