Соблазн для Щелкунчика

– Пожалуй, да. Конечно, надежда умирает последней. Знаете, я проконсультировался со знающими людьми. Есть такой известный адвокат – Грановский. Может, слышали? Савицкая опять же… У ней, знаете ли, муж – судья, в том же самом суде. Он уверенно говорит, что поблажки от Фрик ждать не следует. Да, Сережа признал свою вину, покаялся. Глядишь, суд несколько годков и скинет. Но вы сами понимаете, что ждать его придется долго. И не десять, и не пятнадцать лет. Так что, думаю, не стоит Мариночке в суд ходить. С ее-то здоровьем…

– Я об этом позабочусь, – пообещала Светлана Петровна.

«А я и сама не пойду, – засыпая, думала Марина. – Он меня видеть не желает». Проваливаясь в спасительную дрему, она будто бы оторвалась от земли, оставляя где-то внизу отвратительный груз прошлого. Голубая дымка сновидений заботливо спрятала ее от всех любящих и предающих…

На самом деле Виктор Павлович давно не чувствовал себя комфортно. Вот и теперь, уже у себя дома, наблюдая с высоты десятого этажа неприметные «Жигули», примостившиеся на отшибе просторного двора, между двумя раскидистыми тополями, он задавал себе один и тот же вопрос: случайный ли это автомобиль, с двумя мужиками на борту, которые только курят, пялятся по сторонам, но ничего такого не предпринимают? Или все-таки это визит по чью-то душу? Здравых оснований для беспокойства было немного. Мало ли разве машин приезжает к ним во двор. Дом большой, четырнадцатиэтажный. Квартир не счесть, жильцов тем более. У многих есть машины. Но «своих» Виктор Павлович знал наперечет. Зря, что ли, он слывет самым приветливым, отзывчивым, галантным, обходительным, предупредительным и обаятельным…

Он усмехнулся. Даже его, человека с крепкой нервной системой и стальной выдержкой, молодая сопливая девчонка-адвокат едва не приперла к стенке. Заговорила что-то о «заказчике» убийства Макарова, о том, что может представить доказательства невиновности Перевалова и Петренко. Надо же! Сама в куклы едва перестала играть, а заставляет взрослых серьезных людей трепетать как осиновый листик. Ну что она может знать такого, о чем не додумались прокурорские сыскари и соратники покойного Макара? Наверняка ничего. Полич не мог и предположить, что же в конце концов произошло между Петренко и юной адвокатессой, но когда Сережа вдруг отказался от ее услуг, Виктор Павлович почувствовал грандиозное облегчение…

Мысль убрать Макара посетила его голову не вчера. Вначале была идея (а почему бы и нет?), потом замысел конкретизировался (как это лучше сделать?), затем он задумался и о собственной безопасности (если все сделать умно, на него никто и не подумает!). Хотя об этом будет знать еще как минимум один человек, исполнитель. Не будет же он, Виктор Павлович Полич, интеллигент в пятом поколении, уважаемый и достойный человек, «мочить» Макара собственными руками! Существуют же люди, для которых убивать – профессия. Они делают свою работу чисто, не задают ненужных вопросов, получают деньги и исчезают в никуда. «Профессионалов» он нашел без труда, обговорил условия, внес задаток и залег на дно. Стал ждать.

Его ничуть не глодала совесть, и к Макару он совсем не испытывал ненависти. Просто тот должен умереть, чтобы он, Полич, продолжал жить хорошо! Разве это справедливо, что его конкурент чувствует себя королем, подмяв под себя весь охранный бизнес в городе, а он, не менее достойный человек, вынужден довольствоваться крохами. Хотя, если разобраться, возможности в нем заложены немалые, деловые связи имеются, а уж об исключительных качествах характера и говорить не приходится. Все об этом знают!