Соблазн гнева

Но до десятого предстояло завершить еще кое-какие дела. А именно – Сергей Пафнутьевич решил переехать. Он больше не хотел жить в этой огромной, на весь этаж большого старого дома, квартире, наполненной слишком неприятными, слишком тяжелыми воспоминаниями. И сразу же после возвращения из реабилитационного центра занялся этим вопросом. Квартира была найдена и куплена быстро, так что теперь оставалось лишь позвонить в фирму, занимавшуюся перевозками домашних вещей. Вот только для половины мебели места в новой квартире не было, потому что Сергей Пафнутьевич, в связи с изменениями в составе семьи, приобрел жилье ровно в два раза меньше предыдущего. То есть нужно было еще и решить, что он забирает с собой, а что необходимо вывезти на свалку. Однако на все это много времени не потребовалось.

А вот над покупкой запущенных, обветшавших конюшен рядом с Ораниенбаумом следовало серьезно подумать, и подумать быстро, потому что как только прошел слух о том, что на конюшни нашелся покупатель, сразу появился и конкурент. Был ли этот конкурент реальным или фиктивным, придуманным владельцем конюшен ради повышения цены, предстояло в ближайшие два-три дня разобраться все тому же сыскному агентству. А уж потом можно было и поторговаться. Сергей Пафнутьевич навел справки о лошадях, стоявших в тех конюшнях, о персонале, посоветовался со специалистами – и пришел к выводу, что вложение денег в это дело может оказаться вполне выгодным. Территория большая, строения хотя в основном и ветхие, но далеко не все требуют немедленного ремонта либо полной перестройки, а тамошние люди, как сказали ему знатоки, вообще были на вес золота и даже дороже, поскольку остались в тех конюшнях только энтузиасты, без памяти любившие конное дело. В общем, господин Дикулов серьезно увлекся идеей стать коннозаводчиком.

Утром четвертого декабря Марина вышла из автобуса в Завойском. Шофер помог ей вытащить из багажника здоровенную сумку на колесах и спросил:

– А вы сюда зачем? Учительница, что ли, в школу приехали? Вроде не время.

– Нет, – покачала головой Марина, до полусмерти измученная долгой поездкой. – Я просто так.

– Просто так? – удивился шофер. – Вот такого я еще не слыхал! А где остановитесь?

– Не знаю пока, – пожала плечами путешественница. – Но здесь, наверное, есть какая-то гостиница?

Шофер расхохотался так, что с его головы слетела каракулевая ушанка. Он поймал ее на лету, вернул на место и сказал:

– Гостиницы – это нам без надобности. А если хочешь тут пожить сколько-нибудь, так пойди на почту, вон там, видишь? – Он показал на белый аккуратный домик, стоявший метрах в пятистах от автобусной остановки. – И там поспрашивай, кто комнату сдает. Иди-иди! А мне пора, у меня расписание.

Пассажиры уже сидели на своих местах, и шофер, неторопливо забравшись в кабину, осторожно тронул автобус с места.

Марина осталась на небольшой площади, явно представлявшей собой административный центр поселка. Справа от нее красовался двухэтажный кирпичный дом с чисто отмытыми окнами, с вывеской возле двери: «Правление акционерного общества “Зрелый колос”». За ним, чуть отступив от площади в глубину и выставив перед собой палисадник, высилась двухэтажная же школа. За ней Марина увидела магазин, а дальше вдоль широкой дороги, по которой уехал привезший Марину автобус, выстроились нарядные домики с яркими черепичными крышами – красными и зелеными. Налево, сразу за почтой, дорога поворачивала, не давая возможности рассмотреть вторую часть поселка.

Марина пошла к почте, волоча за собой сумку и ругая себя последними словами. Ну что за идиотская идея бросилась ей в голову? Ну что за бред собачий! К бабушке захотелось, видите ли! Красная Шапочка хренова! Пирожков и Серого Волка не хватает!

Перед высоким крыльцом почты Марина остановилась, не зная, что ей делать дальше. Втаскивать сумку наверх, вот по этим кошмарным крутым ступенькам? Надорваться же можно! Оставить ее здесь? Сопрут аборигены, пожалуй. Марина огляделась по сторонам. Народу вокруг было не так чтобы много, однако все же и пустынной площадь назвать было нельзя. Вон к магазину идут две женщины в толстых пуховых куртках, в вязаных шапочках. Из магазина навстречу им вышла еще одна тетка, все три местные жительницы остановились на улице и заговорили о чем-то, оглядываясь на Марину. Ага, подумала она, сразу чужачку увидели. Еще бы, тут, наверное, все друг друга знают… Из здания правления вышел мужчина, сел в старые «Жигули»… Ну да, еще и школа тут же, прикинула Марина, если сейчас будет перемена – местные хулиганы выбегут, наверное, на улицу…

Дверь почты мягко хлопнула, на крыльцо вышла старушка в поношенной лисьей шубейке, с огромной хозяйственной кошелкой в руке. Увидев Марину, старушка бодро сбежала вниз по ступеням и сообщила:

– Хороший денек сегодня! Морозец, всю слякоть прибило!

– Да, конечно, – согласилась Марина, решив, что бабка слегка чокнутая. Иначе с чего бы она стала с незнакомыми вот так заговаривать?

– Ты журналистка, что ли? – спросила старушка, пытливо всматриваясь в Марину.