Соблазн гнева

– Еще чего! Спрятан как следует.

– Тогда и беспокоиться не о чем, – решила Ольга. – Этот твой парень… он ведь отмычкой пытался открыть дверцу, так?

– Ага, отмычкой.

– Ну и выбрось все это из головы, – посоветовала соседка. – Только в следующий раз поосторожнее выбирай друзей.

– Да какой он к черту друг… Два дня назад в кабаке познакомились.

Ольга бросила на Марину короткий странный взгляд и ничего не сказала, но Марина прекрасно поняла, что подумала соседка: два дня назад познакомились и уже в постели? Да ей-то какое дело? Моралистка, что ли? Еще начнет сейчас поучать… пошла бы она куда подальше, сушеная саранча!

Но соседка поучать Марину не стала. Она спокойно поставила на стол чашки и две вазочки с печеньем.

– Вот это – соленое, – сказала она, показывая на синюю вазочку, в которой аппетитно грудились румяные квадратики. – А это – сладкое. Выбирай, какое нравится.

Соленое печенье с зеленым чаем? Да уж, угощение на славу… Нет бы коньяку глоток предложить несчастной страдалице!

Впрочем, она сегодня и так выпила достаточно. Пора и остановиться.

Некоторое время девушки молча пили чай, думая каждая о своем. Потом Ольга негромко спросила:

– Как тебе живется в новой квартире?

Вопрос был абсолютно безобидным, вполне светским и ничего не значащим, но Марине вдруг почудился в нем намек на жуткий беспорядок в ее обители. И она мгновенно завелась:

– Как живется, так и живется! Никого это не касается!

– Извини, – испугалась Ольга. – У меня и в мыслях не было совать нос в твои дела. Я просто так спросила. Ты ведь недавно сюда переехала, вот и все.

– Ну да, недавно, – спохватилась Марина. Чего это она вдруг взбесилась? – Выгнали из дома, вот и переехала.

Пусть знает этот кузнечик, с кем дело имеет! А то решит еще, что с Мариной надо дружить, потому что она богатенькая! Квартиры покупает, сейфами обзаводится!

– Выгнали? – ужаснулась соседка. – Прости, я не понимаю. Как это – выгнали? Кто? Неужели родные?

– Нет у меня родных. То есть я думала, что есть, а получилось, что нет. – Марина сердито вскинула голову и уставилась на Ольгу.

Но увидела в глазах девушки такое искреннее сочувствие, такое сострадание… что неожиданно для самой себя горько расплакалась и рассказала соседке все-все. И о своем деревенском детстве, и о Дикулове, и о генетической экспертизе…

Ольга слушала молча, лишь изредка касаясь Марининой руки. И от этих прикосновений Марине становилось легче, ей понемногу начало казаться, что на самом деле ничего страшного не произошло, что все уладится, все будет прекрасно…

И вообще, почему бы ей и в самом деле не забыть все, что было? Какой смысл думать о том, чего уже нет?

Было уже пятнадцатое, срок пребывания в реабилитационном центре подходил к концу, двадцать четвертого октября врачи обещали отпустить Сергея Пафнутьевича на все четыре стороны, и он теперь только и думал что о том, как жить дальше. Оставалось ему на решение этой проблемы чуть больше недели.

А в этот пасмурный день с самого утра в уме господина Дикулова гвоздем засела мысль о матери. Ему все сильнее хотелось навестить, повидать ее. И может быть, даже забрать к себе в Петербург. Лет ей уже немало, нельзя женщине в таком возрасте одной в лесах жить.

Вертолет – это реальный выход. Реальная возможность добраться до глухой деревушки в любое время года.

Конечно, мать может и испугаться, если на околице заброшенной деревни вдруг сядет гигантская машина. Но с другой стороны, она женщина хотя и необразованная, но обладающая от природы большим умом, так что сообразит без труда, откуда сие диво свалилось, по какой причине. В вертолет можно погрузить все ее пожитки…

Ну да, кур, козу…

Дикулов тихонько посмеялся себе под нос. Привезти матушку в Питер наверняка не удастся. Разве она бросит свою живность? Да ни за что. Но можно было бы предложить ей переехать в ближайший городок, например. Купить ей хороший дом с большим участком. И нанять женщину покрепче, чтобы помогала по хозяйству. Это совсем другое дело. Да, хорошая идея.

Можно не в город, а в тот совхоз, где они жили всей семьей… пока отец не допился до белой горячки и не утонул, пытаясь найти на дне реки какое-то сокровище. Во всяком случае, его собутыльники, видевшие, как комбайнер Пафнутий сигал с берега в речку, утверждали, что старший Дикулов говорил им то ли о морской царевне, затаившейся в омуте под обрывом, то ли о кладе озерного змея. Они точно не помнили.

Да существует ли до сих пор тот совхоз? Впрочем, поселок на том месте наверняка есть, там ведь была и товарная станция, и довольно хорошая по российским меркам дорога, и хозяйство крепкое… А уж называется ли все это совхозом или еще как-то, значения не имеет.

Если там нет свободных домов – можно купить участок и построить для матери такой домик, какой ей самой захочется. Так даже лучше будет.

И еще порасспрашивать бы ее об Аннушке…

Аннушка часто навещала его мать. Ездила в совхоз, жила там по две-три недели… конечно, там все и случилось. В Питере Аннушка постоянно была под присмотром его ребят. Да, все случилось там, можно не сомневаться. И матери почти наверняка все известно.