Соблазн гнева

Да, Марина хотя и неизвестно в кого, но девушка термоядерная. Безупречная фигура, огненные рыжие волосы, ярко-зеленые глаза – и бешеный темперамент. Мужчины дуреют, едва увидев Марину, но она пока что ни на ком не остановила свой выбор. Так, заводит короткие романчики на месяц-два, не больше. А с другой стороны, что будет, когда ей кто-то приглянется всерьез? Ей ведь нужен очень сильный человек, а нынче это редкость. Большинство современных мужиков – просто сонные курицы. Что молодые, что старые – все на один лад.

Ладно, хватит мусолить в мыслях одно и то же. Его теперь Маринина жизнь не касается. Она – посторонний человек.

Зазвонил мобильник, и Сергей Пафнутьевич тут же забыл о личных проблемах, с головой окунувшись в дела. Говоря со своим первым заместителем, он перешел из спальни в кабинет, взял папку с бумагами, направился к выходу. Но еще одна «домашняя» мысль успела промелькнуть на краю его занятого ума: может быть, он потому и не ощущал никогда особой любви к дочери, что чувствовал – она чужая?..

Во второй половине дня он опять почувствовал приступ странной слабости. В последнее время такие приступы случались с ним уже несколько раз, и Сергей Пафнутьевич даже начал подумывать, не обратиться ли ему к врачу… Но слабость проходила, и он тут же забывал о ней.

Но в этот раз немочь не отпускала. Господин Дикулов попытался встать, но обнаружил, что ноги его не держат. И, испугавшись не на шутку, нажал кнопку интеркома:

– Вера, зайди…

Секретарша, уловив в голосе шефа нечто необычное, ворвалась в кабинет как буря.

– Что с вами, Сергей Пафнутьевич?!

Господин Дикулов медленно валился на стол.

…Глаза не хотели открываться, и Сергей Пафнутьевич, немного подумав, решил, что в таком случае и незачем их заставлять. Он прислушался к своему телу. Странные ощущения… Как будто из него вынули мышцы и кости, а опустевший кожаный мешок наполнили ватой, неплотно, кое-как. Что бы это значило?

Где-то вдали послышались голоса, бормотавшие невнятно, гулко. Дикулов даже не пытался разобрать, что они говорят. Не все ли равно? Лишь бы к нему не приставали. Он не хочет сейчас ни отвечать на вопросы, ни думать о делах. Он хочет спать.

Сколько еще прошло времени, он не имел ни малейшего представления. Но в этот раз глаза распахнулись легко, сами собой, однако увидели только полумрак и белый потолок высоко вверху.

Сергей Пафнутьевич хотел повернуть голову, но в ней тут же взметнулись бешеные вихри, все вокруг понеслось колесом – и он замер, боясь даже моргнуть. Что же это такое? Может быть, он уже помер? Нет, у покойников головы не кружатся. Мысль о покойниках, страдающих головокружениями, показалась Дикулову ужасно смешной, и он едва слышно хихикнул. И тут же над ним склонилась незнакомая женщина, едва различимая в слабом свете, струившемся невесть откуда.

– Сергей Пафнутьевич, как вы себя чувствуете?

«Хреново», – хотел сказать он, но не сумел. Из пересохшего горла вырвалось только слабое «х-х…».

– Вот и отлично, – сказала женщина. – Попейте немножко.

И Дикулов почувствовал во рту прохладную влагу. Он жадно проглотил воду, сделал второй глоток, третий – и вдруг живительный источник иссяк.

– Пока достаточно, – сказала женщина. – Чуть погодя еще выпьете.

Сергей Пафнутьевич обиделся. Им тут что, воды жалко? Он хотел сказать, что заплатит хоть за десять цистерн… но заснул.

– Другого выхода, к сожалению, нет, – твердо сказал врач. – Только замена. Причем срочная, буквально сиюминутная.

– Но как же он сумел так износиться, этот клапан? – недоумевал господин Дикулов. – И почему я раньше ничего не замечал?

– Потому что внимания не обращали, – объяснил врач. – Думали, просто слабость, устали, переработали и так далее. А это и были первые звоночки. Сердце не обязательно дает о себе знать выразительными признаками.

– Вот еще незадача… И сколько я тут у вас пролежу?

Врач рассмеялся:

– Вам бы радоваться, что живы остались.

– Я радуюсь, – серьезно сказал Сергей Пафнутьевич. – Но и о делах думать вынужден. Так сколько нужно времени на операцию?

– Около недели на подготовку, потом еще… ну, как дело пойдет. Скорее всего дней десять у нас, затем еще на реабилитации с месяц.

– Слишком долго.

– Решайте сами. Тут выбор прост: или жизнь, или смерть.

– Да уж, проще не бывает. Ладно, давайте готовиться. Все равно ведь деваться некуда, так зачем время тянуть? Насчет денег моему помощнику все объясните, куда перевести, какую сумму и так далее. Или тут наличными платят?

– Я все скажу вашему помощнику, – улыбнулся врач и встал. – А вам пока предписан покой.

– Я покоен, как покойник, – буркнул господин Дикулов.

– Нет, стать покойником я вам не позволю, – возразил врач и ушел.

А Сергей Пафнутьевич вернулся к своим мыслям. Те два дня, что он уже провел в палате академии, он только и думал что о Марине. И о том, с чего начался весь этот кошмар…