Соблазн и закуски

– А может, мы отправим мамочку спать и придумаем мне новое прозвище, пока я буду укладывать тебя в кроватку? – спросил я, забирая его у Клэр.

Привстав на цыпочки, Клэр чмокнула в щеку сначала нашего сына, а потом меня. Гэвин склонил голову мне на плечо и обвил своими ручонками мою шею.

– Хорошо, папуленчик.

Мы с Клэр дружно расхохотались. Выходя в коридор, я оглянулся на нее и одними губами проговорил «спасибо», а потом понес Гэвина в его спальню.

***

Даже не знаю, почему я думала, что Картер испугался, когда назвала его отцом Гэвина. Ничего подобного не произошло, и это лишний раз доказывало, насколько он замечательный.

Пока Картер укладывал Гэвина спать, я оделась в топик и шортики, которые взяла с собой вместо пижамы, потом почистила зубы и вернулась в постель, где свернулась калачиком под одеялом и стала ждать возвращения Картера. Я уже засыпала, когда почувствовала, как матрас прогнулся, а вокруг моей талии обвились его руки. Улыбнувшись, я устроилась поуютнее у его теплого тела.

– Все нормально? – пробормотала я сонно.

– Угу. Он решил, что больше не хочет пить, но заставил прочитать ему сказку. И мы сошлись на «папуле», – добавил он со смешком.

– Ты легко отделался. Пару недель назад он называл меня «старушенцией» и никак иначе.

Я лежала в объятьях Картера, и мне было комфортно как никогда в жизни.

Приблизительно пять минут.

Вот оно, доказательство того, что в кино нам демонстрируют полную чушь. Из-за того, что между подушкой и моей головой лежала его рука, моя шея изогнулась под неудобным углом и уже начала ныть. Плюс под его тяжелой ладонью у себя на талии я потела, как проститутка в церкви, а в том месте, где моя взопревшая задница соприкасалась с его колючими волосатыми бедрами, меня точно кусали тысячи комаров.

Наверное, будет нехорошо, если пнуть его, да?

Я чуть-чуть сменила положение. Мне не хотелось, чтобы он думал, будто я не люблю обнимашки, но лежать совершенно неподвижно было выше моих сил. Может, если подождать еще немного, то он заснет, и я смогу из-под него выбраться? Все-таки не зря Каннингемы в «Счастливых днях» спали раздельно. Потому-то они и выглядели такими довольными и хорошо отдохнувшими. Марион не приходилось терпеть, как о нее трутся волосатые ноги Говарда.

– Клэр, выкладывай, – пробормотал около моего уха Картер.

Черт. Неудобно-то как. У нас только что впервые за годы был секс, а теперь мне предстоит сказать ему, чтобы он отодвинулся, иначе я не засну. Я самая неромантичная женщина в мире.

– Что выкладывать?

– Ты уже десять минут ерзаешь и вздыхаешь, – ответил он.

У меня синдром Туретта, синдром беспокойных ног и сердце бабуина, поэтому каждый раз, когда эта мохнатая штуковина делает удар, я вздрагиваю и вздыхаю.

Черт, я же все время учу Гэвина честности. А сама, вместо того, чтобы сказать Картеру правду, пытаюсь придумать, как убедить его, что у меня органы обезьяны.

– Нуууу… в общем, я еще ни с кем не ночевала в одной кровати. Только с Лиз, но мы обе всегда были пьяные.

Картер, лежа позади меня, поперхнулся смешком.

– Можешь повторить? Только теперь помедленнее и поподробнее, – пробормотал он.

Я рассмеялась и шлепнула его по руке.

– Я серьезно.

– Я тоже. Вы ведь были при этом голыми, да? Скажи, что вы были голыми.

Сердце бабуина или правда. Сердце бабуина или правда…

– У меня сейчас отвалится шея, и мне так жарко, что одеяло может воспламениться, – выпалила я.

Картер подозрительно затих.

Проклятье. Я ранила его чувства.

– Слава тебе господи, – проговорил он, расплетая обнимающие меня руки. – А у меня затекла рука и свело ноги.

*** 

– Когда собаку чешут, блохи получают массаж. Ха-ха, фермер!

Я уже проснулась и, лежа в постели, наблюдала за пробивающимися из-за занавесок лучами рассветного солнца. Когда Картер забормотал во сне, мне пришлось захлопнуть ладонью рот.

Господи, вот уж точно «каков отец, таков и сын». Очевидно, Картеру ни разу не сообщали об этой его привычке. От мысли о женщинах, с которыми он делил постель, мне стало противно, и я на некоторое время задвинула ее куда подальше.

Он лежал на спине, забросив одну руку за голову, а вторую положив себе на живот. Будь мы в порно, то под одеялом он был бы голым и с торчащим членом олимпийских размеров, а я бы, исполняя роль шлюшки, стягивала с него одеяло, чтобы сделать ему минет.

Бау-чика-вау-вау.

Я не была шлюшкой, и мы были не в порно. Однако порнофильмов я пересмотрела достаточно, и потому знала, что делать. Взглянув на часы на тумбочке, я поняла, что до пробуждения Гэвина у меня есть минимум час. Потом снова посмотрела на умиротворенное лицо Картера и вспомнила, сколько удовольствия доставил мне этой ночью его рот.